Отраженная в тебе
Шрифт:
Я ощутила, как он затрясся от беззвучного смеха, после чего поцеловал меня в лоб.
— Пора вставать.
Приоткрыв один глаз, я наблюдала, как он натягивает футболку. Джинсы так и оставались на нем. Поняв, что снаружи светит солнце, я села, выглянула в окно и ахнула, увидев океан.
По дороге мы один раз останавливались для заправки, но я была не в том состоянии, чтобы следить за дорогой и врубиться, куда нас несет, а Гидеон на мои вопросы отвечать отказывался, говоря, что это будет сюрпризом.
— Где мы? — выдохнула я, захваченная видом встающего над морем солнца.
Судя по его высоте, после рассвета уже миновало некоторое время. Возможно, дело близилось к середине утра.
— В Северной Калифорнии. Подними руки.
Я автоматически повиновалась, и он надел мне через голову майку.
— А где мой лифчик? — пробормотала я.
— Никто, кроме меня, тебя не увидит. Мы прямиком отправимся в ванную.
Я снова присмотрелась к выветренному, с односкатной крышей дому, возле которого мы припарковались. По меньшей мере трехэтажный, с огражденными галереями и балконами по фасаду и огромным одностворчатым входом, он стоит на высоких сваях у самой береговой линии, так близко к воде, что, наверное, в час прилива оказывался над ней.
— Сколько времени мы сюда катили?
— Почти десять часов. — Гидеон через ноги надел мне юбку, и я встала, чтобы он мог застегнуть молнию. — Пошли.
Он вылез первым и протянул руку мне. Снаружи лицо мое обдуло свежим соленым бризом, согнавшим остатки сна. Энгуса нигде не было видно, и я вздохнула с облегчением, поскольку без нижнего белья чувствовала себя раздетой.
— Неужели Энгус гнал машину всю ночь?
— Мы сменили водителя, когда остановились на заправке.
Я взглянула на Гидеона, и сердце мое сбилось с ритма от того, с какой нежностью и тревогой он на меня смотрел. Увидев на его челюсти кровоподтек, я машинально потянулась к нему, и грудь моя сжалась, когда он уткнулся носом в мою ладонь.
— Еще где-нибудь болит? — спросила я, ощущая после трудной ночи особую эмоциональную ранимость.
Он поймал меня за запястье и прижал мою руку к своей груди напротив сердца:
— Здесь.
«Любимый…» Должно быть, ему все это тоже далось непросто.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже.
Он поцеловал кончики моих пальцев, а потом, взяв за руку, повел меня к дому.
Дверь была не заперта, и мы вошли внутрь. Сразу за входом на консоли находилась проволочная корзина с бутылкой вина и двумя перевязанными лентой бокалами. В то время как Гидеон с жестким щелчком задвинул открываемый ключом засов, я вскрыла конверт с надписью «Добро пожаловать», и в мою ладонь упал ключ.
— Он нам не понадобится. — Гидеон забрал у меня ключ и пристроил на консоли. — Ближайшие два дня мы проведем здесь в качестве отшельников.
Меня согрело приятное чувство, усилившееся гордостью за то, что такой человек, как Гидеон Кросс, довольствуется лишь моим обществом и никого больше видеть не желает.
— Пошли, — сказал он, подталкивая меня к лестнице. — Вина потом выпьем.
— Правильно. Сначала кофе.
Дом производил сильное впечатление: грубоватая рустовка снаружи и отделка в стиле модерн внутри. По ослепительной белизны стенам были развешены большие черно-белые фотографии морских раковин. Вся мебель была белой, а отделка и аксессуары по большей части из стекла и металла. Это могло показаться избыточно строгим, но впечатление смягчалось роскошным видом на океан, разноцветьем ковров, устилавших деревянные полы, и множеством книг в твердых переплетах, заполнявших встроенные книжные шкафы.
Когда мы поднялись на верхний этаж, на меня накатила волна счастья. Практически весь он представлял собой единое просторное помещение, разделенное лишь парой опорных колонн. Почти все плоские поверхности были уставлены букетами белых роз, белых тюльпанов или белых лилий, такие же букеты в определенных местах стояли и на полу. Огромная кровать была застлана покрывалом из белоснежного атласа, что невольно наводило на мысль о свадебном наряде. Это впечатление усиливал повешенный над ее изголовьем черно-белый снимок развевающейся на ветру то ли полупрозрачной вуали, то ли фаты.
Я взглянула на Гидеона:
— Ты бывал здесь раньше?
Он потянулся и распустил мой сбившийся на сторону конский хвост.
— Нет. А с чего бы это меня вдруг сюда занесло?
И то сказать. Он не брал с собой женщин никуда, кроме собственного «сексодрома» в отеле, который, очевидно, сохранил за собой и сейчас. Мои глаза устало закрылись, когда он подправил пальцами мои выбившиеся пряди. Расстраиваться из-за гостиничного номера у меня сейчас просто не было сил.
— Раздевайся, ангел. Я пущу воду в ванне.
Он попятился, но я ухватила его за футболку. Сказать мне было нечего, просто не хотелось его отпускать. Он, видимо, понял, потому вопросов задавать не стал.
— Ева, я никуда не иду. — Взяв меня за подбородок, Гидеон взглянул мне в глаза тем пронизывающим и опаляющим взглядом, что пленил меня еще при первой встрече. — Пожелай ты его, этого все равно было бы недостаточно, чтобы я смог тебя отпустить. Слишком ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты была со мной, в моей жизни, в моей постели. Без этого все остальное не имеет значения. Я не слишком горд и готов довольствоваться тем, что могу получить.
Я качнулась к нему, тронутая его маниакальной, болезненной тягой ко мне, отражавшей глубину моей потребности в нем. Моя рука скомкала его футболку.
— Ангел, — выдохнул он, опуская голову, чтобы прижаться своей щекой к моей. — Да ты и сама не сможешь меня отпустить. — Он подхватил меня на руки и понес в ванную.
ГЛАВА 11
Я нежилась с закрытыми глазами, приникнув спиной к груди Гидеона и прислушиваясь к плеску воды, в то время как его руки неспешно скользили по моему телу. Сначала он вымыл волосы, потом и всю меня, нежа и балуя. Как бы исправляя то, что проделывал со мной прошлой ночью, чтобы добиться от меня признания правды — правды, которую он и так знал, но считал нужным заставить и меня увидеть и признать ее.
Как, откуда он мог так хорошо меня знать… лучше, чем я знала себя сама?
У меня вырвался глубокий вздох. Я ждала, когда он спросит меня про Бретта, ведь я тоже знала Гидеона.
— Прежде всего, скажи, с ним все в порядке?
Последовала пауза, потом он ответил:
— Опасных повреждений нет. А тебя заботит, есть или нет?
— Разумеется, заботит.
Я услышала, как заскрипели его зубы.
— Я хочу узнать о нем, — натянуто произнес он.
— Нет.
— Ева…