Отречение
Шрифт:
Робин вызвал Джина.
– Слушай, дружок, где твой хозяин?
– Не информирован в данном вопросе.
"Чугунная кукла,- подумал про себя Робин,- хоть кто-нибудь когда-нибудь из них ответил бы не по программе. Сказал бы просто "не знаю", а то так и хочется заорать что-нибудь вроде "два наряда вне очереди".
– Найди его и пригласи ко мне, я в рубке.
– Задание понял, выполняю.
Через полчаса появился Джон. Выражение его лица было неопределенное. Но первая фраза сразу все поставила на свои места.
– Чего тебе надо?
– этот вопрос означал, что он не в духе.
– Не рычи, а лучше помоги. Я буду проверять твою память. Скажи мне пожалуйста, помнишь ли ты такую ситуацию, которую можно назвать критической или опасной, в который участвовал наш капитан? Хоть на Тенле, хоть в космосе.
Джон на мгновение задумался, переключаясь со своих серых дум на этот пустой разговор, и тут же вспомнил, что такой ситуацией можно по праву считать связь капитана с нумистами. Робин был в курсе, хоть и смутно, ведь разговор с Дэнилом состоялся тогда при нем.
– Прежде, чем проверять мою память, проверь свою, старый осел, при тебе же Дэнил говорил, что капитан как-то связан с нумистами. Реальнее опасность представить трудно.
– Сам осел, - машинально ответил Робин, медленно краснея и напряженно думая о чем-то своем.
Джон, поняв, что он больше не нужен, тут же ушел в себя, и, движимый внутренним автопилотом, сам того не заметив, опять вернулся в Сады, где и сидел раньше.
"-Вот тебе и логика. Чего-то он врет, этот Джон, с одной логикой в таких вопросах не разобраться. Может, тут надо специальное образование, или... Ну уж если я такой круглый дурак, то меня бы не назначили бы штурманом. Итак, капитан - смелый и честный человек. Значит, прежде всего он думает о нас, а не о себе, хочет, чтобы наша жизнь не кончилась трагически, при непонятных обстоятельствах. И если капитан сделал такое предложение, то значит, у него есть основания полагать, что нам грозит опасность. Как все логично и красиво, черт побери!... А дальше что?!
Робин какое-то мгновение сидел молча, чувствуя, как его начинает мутить от такой логики. Его пугала логическая законченность этого, казалось бы, запутанного клубка. Какое-то время он отреченно-пустым взглядом смотрел на терминал, который с идиотским спокойствием высвечивал функциональные обозначения важнейших узлов и давал информацию о координатах и траектории движения корабля.
– Еще немного, и меня можно кутать в смирительную рубашку, так и с ума можно сойти от всех этих проблем, - подумал он. В следующий момент его рука машинально, словно заводная, прикоснулась к сенсору, вызывая на связь Дика. Но Робин даже сначала это не понял, и только когда робот во второй раз спросил его, для чего он потребовался своему хозяину, Робин постарался еще раз напрячь свои измученные и выжатые мозги и стал усиленно думать, что бы ему сказать. В первый момент пришла "гениальная" идея послать его куда-нибудь, но в следующий момент Робин вспомнил, что инструкция запрещала часто использовать логически незаконченные приказания, так как у роботов для ликвидации тупиковых команд вырабатывалась специальная внутренняя команда, и после некоторого времени такой робот просто прекращал слушаться своего хозяина. Совсем как человек. И поэтому после непродолжительного молчания Робин произнес:
– Дик, принеси что-нибудь попить.
– Кефир, сок, молоко, виски, содовая, ром, ликер?
– Узнай рецепт какого-нибудь коктейля у Руны. Только никакого алкоголя. Все.
Через несколько минут Дик стоял с баллоном вместо стакана из-за невесомости, и Робин, сидящий как во сне, спросил:
– Он что, газированный?
– Кто или что?
– Кто-кто...Коктейль?
– Нет, не газированный. Необходимость из-за невесомости.
– Все. Свободен.
ТРЕВОЖНОЕ ОЖИДАНИЕ
На обед все собирались нехотя. Только капитан пришел вовремя, остальные, даже Дэнил, опоздали. Последним пришел Джон, которого Джин кое-как смог отыскать. За это от Джейн, как от начальницы столовой, схлопотал выговор. Ели молча. Эта натянутость объяснялась тем, что никто из членов экипажа не смог принять окончательного решения относительно предложения капитана. Сам же Смит Филд выражал полную непричастность ко всему происходящему. Но как-то чувствовалось, что он волнуется. И у капитана были для этого полные основания.
Любой человек больше всего на свете боится неизвестного. Так было, есть и будет. Это своеобразная защитная реакция организма против возможного уничтожения, хотя человек часто преувеличивает степень страха, возводя его в ранг безумного ужаса, тем самым позволяя внешним условиям уничтожить его самого.
Капитана пугало то, что Центр не вышел на связь. Каждый день на протяжении всей экспедиции ровно в двенадцать часов, независимо от условий, капитан выходил в эфир на связь с Тенлей. Но Тенля на сей раз молчала, не отвечая на запрос. И капитан ничего реального не смог придумать для объяснения этого обстоятельства. И самое главное было не в том, что Тенля записала или нет экспедицию в число покойников, а в том, что именно ему следовало предпринять: или возвращение, или побег раз и навсегда в неизведанные дали Вселенной. Побег лишал всякой возможности вернуться обратно на свою родную планету независимо от обстановки на Тенле, и причина тому - ограниченный запас топлива, не расчитанный на межзвездные мытарства. Другими словами, капитан понимал этот шаг как медленную гибель в течении нескольких лет, а, может, нескольких десятков лет.
"А что такое вообще жизнь? Если брать по-крупному, это и есть медленная смерть, ведь в любом случае рождение приводит к смерти. Рождается человек, с помощью родителей, а потом сам, без их помощи, начинает приспосабливаться к существованию, которое считает жизнью, иногда даже счастливой, некоторое время живет ожиданием, борьбой за право существования, и наконец, добившись своего, какое-то время живет тем, к чему стремился, и умирает. Но ведь все мои славные ребята хоть и живут в космосе по несколько лет, но всегда и везде, независимо от них самих, в них живет надежда на возвращение, и я не могу утверждать, что они приспособились к жизни в космосе. Они приспособились долгое время работать и жить, а я им предлагаю все время до конца их жизни жить и работать. А ведь это две большие разницы - работать и жить, или жить и работать... Жить и работать из этих четырех человек сможет, пожалуй, только Дэнил, а охламоны и Джейн - вряд ли. Кто мне даст ответ, что лучше - смерть на Тенле или смерть в космосе?"
– Я у вас ничего не спрашиваю, потому что сам ничего не могу сказать, так как Тенля по неизвестным причинам впервые не вышла на связь. Джон, после обеда хорошенько проверь всю приемо-передающую аппаратуру.
– Понял, капитан.
После того, как капитан хоть что-то сказал своим подопечным, сразу стало легче. Помолчав немного, Смит добавил:
– У нас есть еще сутки для раздумий, до начала корректировки траектории, а если и тогда не будет известно, останется еще двенадцать часов до маневра.
После обеда все разбрелись, если так можно сказать в условиях невесомости, по своим каютам. Джон поплыл в рубку к спецтерминалу для контроля с помощью Эпокапа всех радиосистем, а Джин вышел в открытый космос, предварительно включившись в систему обработки данных проверочного тестирования Эпокапа для точной настройки и юстирования всех антенн "Фаера".
Робину надоело сидеть без дела в рубке, и он под видом проверки бездумно летал по всем отсекам до тех пор, пока не наткнулся на спортзал. Только тут он понял, что именно этого ему не хватало. Невзирая на предупреждения, которые не рекомендовали после обеда активно двигаться, штурман самоистязал себя на тренажерах до тех пор, пока не помутнело в голове от усталости. Кое-как он добрался до душа и уснул. Но захлебнуться брызгами воды в условиях невесомости ему не грозило: он не забыл надеть водозащитную маску дыхательного аппарата. Впоследствии его нашел Дик и оттранспортировал спящего в каюту.