Отречение
Шрифт:
– Привет, я уже освободился.
– Как раз вовремя,- ответила Джейн. Она оставила Руну работать одну, а сама, слегка оттолкнувшись от пола, подобно птице взмыла вверх, где под потолком, около лифта, где заросли винограда переплелись наиболее сильно, превратившись в непролазные джунгли. Джон последовал за ней. Поудобнее устроившись в зарослях, некоторое время они молчали. Джейн о чем-то думала, Джон изредка бросал на нее взгляд, понимая, что никак и ничем он не сможет ускорить их разговор. Наконец Джейн сделала глубокий вздох, и начала говорить.
– Я не знаю, с чего начать. Джон, то, что ты сейчас услышишь, не считай выдумкой или бредом. Я понимаю, что поверить мне будет трудно, но врать нет смысла.
– Джейн...
– Не перебивай, я и так собьюсь с мыслей. Мой отец был нумистом, он до последнего дня верил в лучшее, восхищая своей работоспособностью, отдавая людям все тепло своего сердца. Он жил так, словно боялся, что этот день последний в его жизни. Когда я была маленькой, не могла понять, зачем к нам ночью приходят какие-то незнакомые люди, сидят с отцом до утра, а на рассвете опять исчезают, почему при мне они ничего не говорят, или говорят мало и шепотом. Но помаленьку все стало проясняться. Однажды была забастовка на концерне "Супермоторс".
Джон сидел не двигаясь, и по выражению его лица невозможно было понять, о чем он думает. Но в эту минуту Джон вообще ни о чем не думал. Он просто не мог, он был полностью парализован услышанным рассказом. Прошло минут пять.
– Джейн, а что же произошло с тобой вчера?
– внутренне Джон уже настроился на еще один какой-нибудь сногсшибательный рассказ. И не ошибся.
– День начался, как обычно, -продолжала Джейн, -работа ладилась, все было хорошо. Но вдруг я почувствовала, что где-то рядом находится незнакомый человек, но я почему-то не испугалась. Это произошло само собой, я даже не знаю почему. Я огляделась. Никого не было. Я продолжала работать. Но через некоторое время я почувствовала чей-то полуприказ-полупросьбу, чтобы я шла вперед. Я подчинилась этому незнакомцу. Куда я шла, я не помню. Наконец я увидела сидевшего на камнях старичка, старенького и полностью седого, как снег. Глядя мне в глаза, он начал говорить:
– Джейн, не бойся нас, мы не желаем зла ни тебе, ни твоим друзьям. Очень скоро произойдут значительные события, и поэтому я хочу тебя предупредить: никто и никогда не находил счастья в покое. Счастье - это ожидание покоя в бурном круговороте событий, вечное ожидание. Не бойся врагов как таковых, самое страшное в жизни - это безразличие. Подумай на досуге сама, и ты поймешь, что порой враг и друг нас радуют и огорчают одинаково, вселяя надежды, радости и огорчения, и только безразличие не рождает ничего хорошего, кроме пустоты и страха. Учись сразу определять людей - друг, враг или безразличие. Твой отец был настоящим человеком, потому что за его спиной стояло будущее. В твоей жизни тебе будет иногда очень трудно, но помни, что именно так рождается счастье. Мы можем помочь тебе и твоим друзьям, но от этого не будет никакой пользы. Учись управлять собой, своими эмоциями и желаниями, и тогда ты почувствуешь в себе истинные силы, Наши силы. Будущее идет за тобой, оно - за твоей спиной.
После этих слов его тело окутала лазурь, он оказался внутри голубого облака и начал медленно растворяться. Осталось только лишь удивительно чистое голубое облако, которое растворялось в пространстве, уменьшаясь в размерах и становясь все более бледным, пока не исчезло совсем. Минут десять я стояла в задумчивости без движений, стараясь осмыслить происшедшее, и вдруг изнутри заговорил Его голос:
– Если ты не веришь в мои слова, то это можно легко доказать: ты сейчас можешь без скафандра дойти до своего Краба.
Не долго думая, я разделась, взяла в руки одежду и пошла, хотя нигде не было видно моего Краба. Вскоре он появился. Я шла спокойно, словно по Тенле, совершенно не дыша. Но как только я забралась в кабину, почувствовала легкую усталость, которая росла с каждой секундой. Больше ничего не помню. Очнулась только в каюте. Вот и все.
При этих словах Джейн подняла свой взгляд на Джона, стараясь понять его мысли.
– Санта Мария, Святая дева Катерина, черт знает что!
– скороговоркой выпалил Джон, тем самым давая понять, что он не может разобраться в происшедших событиях. Через минуту он перестал хаотично перемещаться по саду и крутиться как волчок, успокоился и устроился в зарослях лиан около Джейн. Наконец он заговорил:
– Допустим, что взрыв и старичок совершенно независимы. Итак: кто он такой, откуда, от кого, и что ему надо? Самое главное определить: откуда и от кого, и тогда все станет ясно. Понятно, что он не амирец. Значит, либо от руссан, либо какой-нибудь космический пришелец, на которых все фантасты-дураки давно сломали голову. Реальнее всего, что он от руссан. Но с другой стороны, можно почти точно сказать, что такие возможности недоступны будут людям по меньшей мере лет двести. Есть еще один вариант, то есть я хочу сказать, что это могут быть наши тенляне из будущего. А, вообще говоря, почему именно старичок? Н-да, голову сломать можно. А почему бы не молодой человек? Если он такой всесильный, то немудрено, что ему было известно про взрыв. Кстати, от его слов сильно веет восточной философией, тоже непонятно. Единственное, что можно сказать уверенно, это то, что мы находимся под чьим-то наблюдением. Хотелось бы верить, что во время
Джон глянул на Джейн. Она смотрела куда-то вдаль сквозь кварцевый бронеколпак купола, на изумруды далеких звезд, обдумывая слова Джона. Вздрогнув, она повернулась к нему.
– Ладно, Джон, я пойду посмотрю что и как, а то не могу даже сориентироваться, - сказала Джейн и поплыла между лиан к люку.
Джон остался переваривать еще раз все события. Мысли лезли, одна нелепее другой, от них становилось как-то не по себе. Словно назойливые мухи, они крутились в голове, и Джон никак не мог от них избавиться. Так он просидел до самого обеда.
КАПИТАН
После завтрака Смит Филд поднялся в капитанскую рубку, и, устроившись поуютнее, молча сидел с закрытыми глазами. Казалось, что он спит. Смит старался продумать все до мелочей. Он волновался, что было с ним очень редко. Раньше главной задачей его работы было выполнение заданий с Тенли, сейчас задача была потруднее.
Теперь ему предстояло спасти и уберечь от неминуемой гибели четырех человек, спасти и уберечь от жестокой Тенли. Задача почти невыполнимая. В скором времени предстоял сеанс связи с центром, а отчет о причинах вынужденного старта с полным объяснением дел еще не был готов. Но прежде чем что-либо писать, нужно четко определить свои собственные планы на будущее: возвращаться или нет на Тенлю. Но, с другой стороны, это решение зависит от поведения Тенли, да и от самого экипажа корабля. Кто их знает, что им может прийти в голову, может, они согласны на неминуемую гибель, лишь бы только на Тенле. Смит прекрасно знал каждого, кто на что способен, но отношение людей к родной Тенле не знает никто, кроме них самих." -Интересно, что бы ответил Робинзон Крузо, если бы ему перед его роковым плаванием сказали, что он проживет двадцать восемь лет в полном одиночестве?" - уныло подумал капитан. Утром капитан еще не был готов четко объяснить свои планы, точнее, не смог. "-Может, старею?" - промелькнуло в голове. Еще раз Смит вспоминал и анализировал действия, выражения глаз, мимику лиц членов своей команды, когда он говорил про сожжение Тенли и про вариант "Побег". Такое название он придумал только что. Но после детального размеренного анализа Смит пришел к выводу, что его последние слова были пропущены всеми без исключения, в тот момент в глазах своих астронавтов он читал ужас от того, что они услышали из его уст. Ему надо было построить разговор наоборот, начав со своего предложения, а потом уж его обосновать. "-Ну что ж, придется играть с Тенлей в прятки - кто кого. Я совершенно не знаю, подозревает ли Центр о том, что нам известно о космическом полке, или нет. Если Тенля зарегистрировала сигнал первой категории, то вполне возможно, что они смогли зарегистрировать и наш разговор с полковником. В таком случае можно петь "за упокой души". Сам Сэм Браун ничего не говорил о том, что он передал сообщение на Тенлю о катастрофе, ведь ему было не до того в те последние минуты, слитые в несколько часов. Значит, у нас есть шанс. Попробуем им воспользоваться. Посмотрим, что из этого получится. Кроме Тенли терять нечего, черт побери." Посидев еще минуты три, капитан щелкнул выключателем и начал диктовать Эпокапу отчет о вынужденном аварийном старте. Продиктовав то, что требовалось в этой ситуации, капитан спросил, сколько времени осталось до сеанса. Эпокап ответил, что Тенля должна выйти на связь через семь с половиной минут. Капитан имел в запасе для отдыха семь минут...
ДЭНИЛ
В каюте Дэнила Лонга абсолютное молчание нарушал лишь робот Хват, с легким шарканием по полу с портативным кондиционером, очищая воздух от густого табачного дыма. Пользоваться трубкой в невесомости довольно-таки неудобно, и поэтому в такие дни Главный механик-электрик пользовался "свирепыми" сигарами, которые продирали аж до колен. В отличии от педантичного робота, снующего по полу при помощи магнитных присосок, Дэнил висел в самом центре каюты, изредка щелкая по сигаре, чтобы сбить пепел, за которым тут же начинал охотиться Хват. Пожалуй, в эти минуты Дэнил был самый спокойный из всех. Ему, родившемуся в космосе, было абсолютно все равно - увидит он свою планету, или нет. С полным хладнокровием он думал о том, как себя чувствует капитан. Вместе со Смитом он уже бороздил просторы Вселенной более десяти лет. Смит был его другом. Он был тем человеком, который никогда не предаст и не продаст, даже самому дьяволу. Дэнил знал, что он нужен Смиту так же, как Смит нужен ему. Это была самая настоящая космическая дружба, и второй такой не найти нигде. Дэнил хорошо знал своего капитана и в такие минуты никогда не тревожил. Он знал, что охламонов, Робина и Джона, можно уговорить хоть куда - этих романтиков хлебом не корми, лишь бы побольше приключений. Но оставить их до конца своих дней в космосе - эта задача потруднее. Но вскоре думать об охламонах ему надоело, они отошли на второй план, и, задумчиво глядя на синие кольца дыма, Дэнил стал думать о себе. Родителей он не помнил совсем. Потом, через семнадцать лет ему рассказали его историю появления на свет. Его родители были безработные инженеры. И когда они услышали о том, что Космическому Центру требуется молодая парочка для проведения медицинских экспериментов, они сразу согласились. Эксперимент сводился к тому, что не рожавшая до этого женщина должна в условиях невесомости зачать и родить ребенка, которого через три месяца после родов поместят в центрифугу для адаптации к притяжению Тенли, и еще через три месяца он должен будет спустится на планету под строгий надзор врачей в течении двадцати лет. За этот эксперимент родители получали целое состояние и плюс полная опека ребенка государством, если они от него откажутся. Родители Дэнила выигрывали во всем - только безработица мешала им завести ребенка. А с помощью эксперимента получалось все - и ребеночек, и нужные по горло деньги и, кроме того, бесплатная прогулка по солнечной системе. После того, как медицинская комиссия признала их годными для эксперимента и они победили в конкурсе, их разлучили на три месяца для обучения: мать Дэнила изучала основы медицины, пользование скафандрами, основы управления и ориентации космическим кораблем и все остальное, самое необходимое для женщины, а отец досконально разбирался во всех системах корабля, способах и методах ремонта, изучал управление в пассивном режиме, коррекцию траектории и все остальное, касающееся мужчины, на случай какой-нибудь аварии. И, конечно же, требовался стопроцентный положительный исход самого эксперимента. Молодым супругам запрещалось даже говорить по телефону, и лишь изредка, когда зоркие глаза психологов замечали, что один из супругов начинает забывать о своей половине, поглощенный учебой, словно невзначай, ему показывали прекрасный цветной слайд любимого человека.