Отречение
Шрифт:
– Подходим к "Мавру". Скорость схождения - сто метров в секунду. При максимальном схождении остановимся и пойдем рядом.
Смит почувствовал, как Игнат стал, словно из титана. Он подобно птице стремительно метнулся вниз, в Елисейские сады. Лианы пожелтели и засохли. Это произошло шестьдесят часов назад. Совсем рядом, за кварцевым стеклом, висела громадная глыба снега, льда, пыли и песка. С ее брюха в некоторых местах было видно выделение газа. Игнат смотрел внутрь "Мавра" сквозь его оболочку.
– Нет, гады, ничего у вас не получится... Сейчас, еще чуток, еще немного... Хорошие были заросли... Красивые... Молодец Джейн... Так, первая затравка прошла... Это хорошо... Здорово, Андрей, наконец-то... Смотри, что творят... У них тут целый город... Эти твари даже не замечают нас... Ничего...
Вдруг из чрева кометы ударил синий луч. Сделав несколько круговых движений, он поймал корабль в фокус и стал двигаться на рубку. Игнат метнулся к Филду. За мгновение до того, как луч коснулся бы капитана, его закрыл собой Воробьев. Попав в ближнюю зону, находясь в объятиях Игната, Смит увидел весь корабль как бы со стороны, со всех сторон оглядел комету и заглянул в чрево ее. Как только руссанец отпрыгнул обратно, тут же все прекратилось.
Луч метнулся в оранжерею. За ним последовал Игнат. Мощность луча поднялась, это понял и капитан. Вокруг Игната засветились огни, но засохшие лианы они не поджигали. Кварцевые стекла запотели. Игната невозможно было узнать. Казалось, глаза у него исчезли совсем. Из того места, где были глаза, периодически выстреливались два луча, такие же, как из "Мавра". Он тяжело и глубоко дышал, не отводя голову от кометы.
– Андрей, что бы я без тебя делал... Оксана, ласточка, держи его крепче, а то улетит он... Еще немного, еще чуть-чуть... А мне б в девчоночку хорошую влюбиться... Хрен вам, не выпущу, задушу гадов... Сдохну, а не выпущу...
Но силы стали покидать Игната. Он чувствовал, что кто-то, или что-то уходит от него, что он слабее "Мавра". Ушел вкус победы, пришла горечь поражения.
...Оксана не отходила от Андрея. Он лежал без движений. Пульс остановился, дыхание пропало. Зрачки не реагировали на свет. Она хотела кричать, но крик тонул в пересохшем горле. Она схватила стакан, но вода была, как песок. Слезы текли по ее лицу, она подходила к телефону, но при мысли, что их разлучат, она не решалась звонить в "скорую". Слезы капали на щеки Андрея.
"Обливай меня, обкладывай льдом" - Оксана замерла, вспомнив его слова, тогда, давно, очень давно, месяц назад. Она подскочила к холодильнику и достала все кубики льда. Обложила ими голову и грудь Андрея. Набрала ведро холодной воды, и бросила туда простыню. Потом ею накрыла любимого. Включила вентилятор на полные обороты и направила его на Кулундина. Включила на полную мощность холодильник и морозильную камеру и поставила замерзать воду. Ей стали слышаться голоса.
"Вот этого еще не хватало", - подумала она, - "Меня спасать некому, и кто же тогда будет ухаживать за Андреем?"
...Игнат стал бредить. Превозмогая сильнейшее напряжение, он старался не выпускать "Мавра". Он был похож скорее на кошку, которая запуталась в гриве льва, чем на Гепарда, вцепившегося мертвой хваткой. Андрей с криком "Не могу тебя держать!" куда-то провалился. Голова гудела и раскалывалась на части. Какой-то гул давил на мозги и окутывал все тело. "Мавр" победоносно улыбался. Теряя сознание и контроль, Игнат устало бросил последнюю фразу в открытый космос:
– Учитель, прости...
– Нет, мой дорогой. Я тебе что говорил?! Бери легионы!!
Гул нарастал. Игнат начал различать звуки, которые превращались в слова. В пространстве висел "Гимн жизни". Игнат возвращался в себя. Силы возвращались в него. Песня громыхала, неслась мощным потоком, сметая все на пути. "Мавр" словно ударился в чугунную плиту. Игнат метнулся на верх, в рубку.
– Кэп, полный вперед!!! Уходим!!!
Смит включил сигнал первой категории, тем самым сняв все ограничения. Эпокап завыл. Космонавтов в кресла вдавила четырехкратная перегрузка. В мониторах заднего обзора медленно уплывало тело кометы.
Вдруг раздался мощный взрыв, который космонавты ощутили физически. Смит побледнел и запросил информацию у Эпокапа. Эпокап ответил, что хуже быть уже не может. Это разорвался на куски "Мавр".
Через полчаса, где-то в стороне рванул ядерный фугас.
...Андрей сделал первый вдох. Оксана, стоящая рядом, по его губам прочитала: "Победа".
... Через сутки опять тормозящий "Фаер" с полностью офонаревшим Эпокапом заходил на орбиту Тенли. Планета входила в туманное снежно-пылевое облако. На Тенле простые жители этого никак не заметили.
– Замечательно, - промолвил Смит, - Наш спускаемый аппарат заклинил и отделиться от основного блока не в состоянии.
– Ну и что делать будем?
– Пока работает Эпокап, нужно узнать, что осталось в корабле. В нем должны быть индивидуальные спускаемые капсулы.
Поговорив с Тенлей, Смит нашел на складе эти капсулы.
– Принимайте.
– Ждем, герои.
Один за одним умирающий корабль выстрелил две капсулы.
ТОЧКА
– Тебя найти не составляло труда. Ты шел четко, в самые непроходимые болота в районе Подкаменной Тунгусски. Места свои, родные. В небе было столько техники, что боялись столкновений. Ваши бортовые маяки не сработали. И передатчики молчали. Труднее было со Смитом. Он вышел последним, за тобой, и поэтому его унесло к берегам Аляски. Упал в ледовитый океан. Мы вели его и сдали, что называется, из рук в руки амирцам.
Генерал Антонов сидел в своем кабинете, рядом около него сидел с фужером шампанского генерал Бушуев. Напротив сидели Кулундин и Воробьев.
– Спасибо за помощь, господа генералы.
– Ты это брось. Тебе спасибо. Эпокап передавал состояние внутреннего климата внутри корабля. Специалисты сошли с ума, пытаясь расшифровать эти показания. Температура прыгает на двадцать градусов вверх, но при этом давление и влажность остаются неизменными. Или наоборот, влажность от ста процентов падает до нуля, но температура и давление остаются на месте. А до точки росы три дня лесом на собаках. Жуть.