Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах
Шрифт:
– Знаю. А ты можешь себе представить, что почувствовал я, когда узнал, что до меня в кафе была ты и меня не дождалась. Почему ты не позвонила мне и не сказала о том, что забыла свой телефон?
– Я не хотела тебя тревожить…
– Ты просто обязана меня тревожить, мне приятно для тебя что-то делать. Я бы сказал кому-нибудь из своих ребят, и твой телефон мигом привезли бы тебе домой. Очень жаль, что ты меня не дождалась, ведь я приехал буквально следом за тобой. Мы могли пообедать вместе. Кстати, ты сейчас где?
– Я уже отъехала на приличное расстояние. Но ничего. Мы с тобой еще свое наверстаем. Пообедаем
– Конечно, тем более что у нас с тобой вся жизнь впереди. Лапуля, ты только подумай, целая жизнь… Лапуля, скажи, а ты хочешь встретить со мной старость?
Я постаралась перевести разговор в шутку, но шутка получилась какой-то однобокой и совсем не смешной.
– Конечно, хочу, если тебя не убьют и ты доживешь до старости.
Ворону, конечно же, не понравилась моя глупая, совершенно неуместная шутка, и он не стал скрывать своего возмущения.
– Лапуля, ты это… Ты так не шути. Это не смешно. Я у тебя жить, знаешь, как долго буду. Я у тебя долгожитель. У меня здоровье отменное. А то, что вчера приключилось, ты в голову не бери. Я же тебе уже сказал, что это недоразумение. Обыкновенное недоразумение. Какие-то щенки решили нервы пощекотать… Они и стрелять-то не умеют. Высунули руку с пистолетом и на понт меня взяли. А на большее пороху не хватило. Так вот, одному щенку удалось убежать, а другой где-то в соседних домах скрывается. Мои ребята все обыскали, но ничего не нашли. Видно, спрятался хорошо, зараза. Да только от моих ребят черта с два спрячешься. Этого щенка в плечо ранили. Он по-любому много крови потерял, всю ночь где-то отсиживался и должен хреново себя чувствовать, если не сдох, конечно. Через полчаса мои ребята будут проверять все окрестные дома и подвалы. Найдут они этого гада, век свободы не видать. Так что, лапуля, ты, пожалуйста, не думай, что тот, кто в меня стрелял, безнаказанным останется. Падла буду, подохнет он у меня! Я беспредела не люблю и всегда давил таких отморозков. Ты веришь мне, что я этого подонка из-под земли достану?!
– Верю, – мне показалось, что сейчас время просто остановилось и я почти не слышу собственного голоса.
Ворон немного помолчал и добавил:
– А я, лапуля, в своем родном кафе сижу. Жалко, конечно, что тебя нет рядом. Я сейчас пообедаю и подожду, пока мои ребята все дворы проверят, может, прямо сейчас и найдут этого гада. Тогда его собственными руками задушу, а мои ребята мне в этом помогут.
Как только воцарилось молчание, я испуганно посмотрела на Петьку, который ловил мое каждое слово, и точно так же испуганно произнесла:
– Ворон, а когда твои ребята дворы прочесывать будут?
– Лапуля, да зачем оно тебе надо? Это мужские дела.
– И все же.
– Забыл, что ты у меня такая любопытная. А любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
– Хорошо. Ты мне сейчас ответишь, а я постараюсь исправиться. Так когда дворы прочесывать будут?
– Говорят, что минут через двадцать. Сейчас еще немного народа подтянется, и начнут.
При этих словах меня затрясло, как в лихорадке, и я взволнованно произнесла:
– Дорогой, ты бы кушал спокойно. Для хорошего пищеварения очень важно спокойствие. Не думай ни о каком прочесывании дворов. Зачем ты забиваешь свою голову подобными пустяками?!
– Танечка, это не пустяк, а дело принципа, ведь
– Ты хочешь сказать, что обязательно найдешь того, кто хотел тебя убить?
– Конечно, найду, дорогая. Обещаю, что обязательно найду. Это только менты у нас никогда и ничего не находят, а мои ребята, если надо, из-под земли кого угодно вытащат.
– Из-под земли?
– Это просто так говорят.
– Ворон, ты меня пугаешь…
– Милая, но ты же сама просила меня все рассказать. И зачем только я тебя послушался?
– Мне кажется, что ты очень жесток.
– По-другому нельзя. В этой жизни выживает только сильнейший. И кого я должен жалеть?! Того гада, который хотел меня убить?! Только законченный идиот может пожалеть своего убийцу.
– Возможно, ты и прав, – задумчиво проговорила я.
– Ладно, Татьяна, я тебе позвоню позже. Ко мне приехал человек на важный разговор.
– Ты представил меня в кафе как свою жену.
– А разве я сделал что-то не так? Какая разница, будущая жена или настоящая. Главное, что в самое ближайшее время ты ею станешь. Когда я увидел тебя в первый раз, хоть ты тогда была ужасно пьяная и ужасно легко доступная, я сразу сказал себе, что эта женщина обязательно будет моей. Ладно, родная, целую. У меня важный разговор.
В трубке послышались быстрые гудки, а я по-прежнему держала мобильник возле уха и никак не могла опустить руку. Когда немного пришла в себя, я тут же посмотрела на часы, а затем перевела взгляд на Петьку. Двадцать минут – это так мало… Двадцать минут – это почти ничего…
Не выдержав, я подошла к Петьке как можно ближе и отвесила ему звонкую пощечину. Петька машинально потрогал свою щеку и тихонько всхлипнул.
– Это тебе за вранье! За то, что ты, сволочь, меня за нос водил и правду не захотел мне рассказывать! Если бы ты мне правду сразу рассказал, то у нас было бы с тобой времени намного больше, чем несчастные двадцать минут!
Поняв, что я еще не могу совладать с собой и что одна-единственная пощечина – это очень мало, я нагнулась к Петьке еще раз и, так как он закрыл лицо ладонями, ударила его прямо по ним.
– А это тебе за то, что ты Люське наврал и занялся тем делом, для которого у тебя кишка тонка! Не умеешь, не берись! Что, решил в наемного убийцу поиграть?! Не для таких, как ты, эти игры! Ты на кого покушался, на криминального авторитета?! Да чтобы на него покушаться, надо хотя бы научиться стрелять. А ты пугач из машины достал. Это тебе не детский сад, а игры для взрослых людей!