Отрешенные люди
Шрифт:
– И ты иди спать, - приказал Иван робко стоящей на пороге Антонине, и когда остались вдвоем с отцом, то спросил его, - чего такого удумал? Поди, в Помигалову их сплавить желаешь?
– Догадался уже?
– улыбнулся Василий Павлович.
– Смышлен, ничего не скажешь.
– Чего ж тут не понять, - Иван устало опустился на лавку, налил сам себе в кружку молока из глиняной кринки, выпил, утер аккуратно рот, - не к случаю родственники к нам в дом пожаловали. Лишние рты, да и вообще... лучше подале их определить. Так?
– Тише ты!
– замахал руками отец.
– Услышат!
– А то у них башки на плечах нет. Угораздило же в этакую катавасию.
– Владыка их под монастырь подвел, - начал было пояснять Василий Павлович, но скосил глаза на вошедшую жену и мигом прикусил язык.
– Чего тут о владыке тайно говорите, - сурово спросила Варвара Григорьевна, - постыдились бы...
– А чего мне стыдиться?
– мотнул головой Зубарев-старший.
– Или не согласна со мной, что спалили свойников наших из-за церкви? Ну, скажи...
– И говорить нечего, - сердито глянула на мужа Варвара Григорьевна, не нашего то ума дело о промысле Божием судить. Скажи-ка лучше, как в Тюмень сгонял, - повернулась она к сыну, - много ли выездил?
Иван почувствовал скрытую насмешку в словах матери, но не подал вида, а сдержанно ответил:
– Крестный все, как есть, порассказал мне, где руды серебряные и золотые искать, записал с его слов куда ехать, кого спрашивать.
– Ну-ну, слухай его бредни поболе, - убирая со стола, подзадоривала сына Варвара Григорьевна, - он в молодости бо-о-льшим брехуном был, а к старости, поди, в конец забрехался. Чего ж обратно вернулся? Чего на прииски те не поехал сразу? Неужто о жене молодой душа болит? Вы ведь, что ты, что отец твой, одна порода: только и рыскаете по свету, а дома пущай за вас бабы отдуваются.
– Не убежит жена, - заступился отец за Ивана, - теперича ей и бежать больно некуда.
– С чем приехал?
– не унималась мать.
– Вижу по тебе, что недолго дома пробудешь, опять куда намыливаешься...
– Денег надо с собой взять да до снега на прииски успеть.
– Каких таких денег?
– уставился на Ивана отец.
– Откуль им взяться, деньгам-то? Нет у меня свободных денег.
– Может, товаров каких дадите?
– с надеждой в голосе осторожно спросил Иван.
– Без денег мне никак нельзя...
– Товары все в Ирбит отправляю на днях. Надо бы заранее там место
занять, с ценами определиться, присмотреться ко всему. Нет у меня товаров нынче, сынок. Может, к весне чем разживусь.
Варвара Григорьевна пошла было из горницы, но, услышав последние слова мужа, остановилась.
– Сам что ли собрался в Ирбит гнать?
– и, получив утвердительный ответ от Василия Павловича, понизила голос, кивнула на комнатку, куда удалились Карамышевы, - А их на меня оставляешь?
– Вот мы и хотим с Иваном решить это дело, а ты встряла тут. Иди, иди на кухню, мы уж как-нибудь сами управимся, без бабьих подсказок.
– Именно, "как-нибудь", - проворчала напоследок Варвара Григорьевна и, что-то выговаривая себе под нос, скрылась за занавеской.
– Скажи мне теперь, Иван, даешь ли согласие определить тестя своего с тещей в деревеньку? Твои ведь родичи, не мои, - негромко спросил Василий Петрович сына, перейдя почти на шепот.
– Общие они теперь родичи - и твои и мои, - в тон ему столь же тихо ответил Иван.
– Да мне-то что... Пущай живут. А они сами согласны? Спрашивал их?
– А что им остается? Здесь, в нахребетниках оставаться? Поди, сами все видят и понимают. Нынче каждый лишний роток расхода требует.
– Значит, не дадите денег, - думая о чем-то своем, проговорил Иван, ладно, попробую у братьев подзанять. И Михаил, и Федор в должниках у меня.
– Айда-ка лучше спать ложиться, а то время позднее, - позевывая, предложил Зубарев-старший, крестясь на образа.
На другой день, как только рассвело, Иван Васильевич отправился к старшему Корнильеву и долго о чем-то с ним беседовал, потом заглянул и к Федору. Во время обеда отец поинтересовался:
– Дали денег братовья?
– У них тоже нет, - сосредоточенно жуя, ответил Иван.
– Но людей со мной отпустить обещались.
– Поди, опять Никанора да Тихона?
– Их, - кивнул Иван.
– А откуда знаете?
– Как не знать, - хохотнул Василий Павлович, - со мной, когда тебя не было в городе, советовались, куда бы их определить. Разбаловались вконец, слухать хозяев перестали. Варнаки, одно слово.
– Мне и такие сгодятся, - не поднимая головы от тарелки, отозвался Иван.
– Гляди, гляди... А мы тут с Андреем Андреевичем перетолковали. Согласны они на жилье в деревеньку отправиться. Так говорю?
– повернулся всем корпусом Василий Павлович к свояку.
– Истинно так, - торопливо согласился тот, - на старости лет можно и в деревеньке пожить, от муллы Измаила подале. А то мне уж передали, будто он грозился, что не даст житья в городе. Собрался в столицу ехать, императрице на меня и владыку жалиться, мол, не по закону церкву срубили на их земле.
– Пущай едет, - засмеялся Зубарев-старший, - ждут его там.
... В дорогу со двора Зубаревых собрался большой обоз. В переднем рыдване ехали Карамышевы со всеми пожитками, к ним же сел и Василий Павлович. Затем следовал Иван в легкой рессорной коляске с кожаным верхом, а на козлах сидели Никанор Семуха и Тихон Злыга, которые с радостью согласились на поездку, устав выслушивать понукания со стороны хозяина, тоже с превеликим удовольствием поспешившего отделаться от них. К коляске были привязаны две сменные лошади, а в задке ее упакованы верховые седла, припасенные на всякий случай. И замыкали обоз шесть телег с товарами, что Василий Павлович отправлял на ярмарку. До Тюмени добрались за двое с небольшим суток, и тут встал вопрос, кто поедет в деревню Помигалову вместе с Карамышевыми, поскольку одни те ехать наотрез отказывались. Да и сами Зубаревы пока в глаза не видели вновь приобретенную деревеньку. После недолгих переговоров решили, что в Помигалову поедет все же Василий Павлович, а Иван дождется его в Тюмени, у своего крестного, полковника Угрюмова. Как только рыдван с Карамышевыми и Зубаревым-старшим скрылся из вида, то Тихон Злыга как бы невзначай спросил Ивана Васильевича:
– И сколь нам тут сидеть придется?
– Дня четыре, а то и всю неделю. Как там у отца дело пойдет.
– За неделю мы, поди, уже на месте были бы, - хмыкнул Злыга.
– Не резон нам его дожидаться, - поддержал его и Никанор Семуха.
– Чего ж вы предлагаете, - спросил их Иван, хотя и сам давно догадался, на что они его подговаривают.
– Обоз без присмотра никак нельзя оставлять.
– А мы его с собой возьмем, - сверкнул глазами Тихон.
– По пути и продадим товары, а бате денежки вернешь. Он тебе только спасибо скажет.