Отрицание Оккама
Шрифт:
– И правильно сделал, – не выдержала Наталья, – не нужно нам с ним вместе никуда ездить. Ни к чему это общение.
– Но она сказала, что точно знает о вашей поездке на горнолыжный курорт. Ей сообщил ее друг. А кроме вас четверых, туда отправлялся обычно Арсений. Я позвонил ей, и она подтвердила мне, что собирается выходить замуж за Кострюкова. А теперь я скажу вам самое
Он продумал идеальный план. Сперва устраняет Егора. Затем женится на вашей первой супруге и организует какой-нибудь несчастный случай для вашей семьи. И тогда все. Аристарх Павлович наверняка не пережил бы еще и этой трагедии. Его единственным наследником оставался его зять – Николай Данилович Кирпичников. А единственным наследником Николая Даниловича – ничего не подозревающий несовершеннолетний Игорь, опекуном которого становится в этом случае Арсений Кострюков. Вот такая многоходовая комбинация.
Все молчали. Кирпичников ринулся к входной двери.
– Я его убью, – закричал он, открывая дверь. Но в приемной уже никого не было. Когда Дронго вошел в кабинет и начал свой рассказ, Эдгар Вейдеманис и Леонид Кружков надели на убийцу наручники и вывели его из здания компании. И тем самым спасли ему жизнь. Следом за своим зятем в приемную вышел Богдановский. Он держал в руках пистолет.
– Где этот ублюдок? – прошипел он. – Я его сам пристрелю!
Босенко выбежал следом за ним.
Наталья посмотрела на Дронго.
– Все ваши утверждения нужно еще доказать, – задумчиво произнесла она. – Неужели этот подонок планировал такие чудовищные преступления?
– Он был слишком угодлив, – с отвращением напомнил Дронго. – Можно допросить Огородникову. Несчастная женщина видела в нем искреннего друга, не понимая, что он ее обманывает. Он, кстати, был младше ее на пять лет. Можно получить образцы ядов, которые он использовал для работы в зимнем саду. Я думаю, мы найдем там и тот,
– Какая мразь, – не сдержавшись, проговорила Наталья.
В кабинет вошел Аристарх Павлович. Уже без оружия. Босенко забрал у него пистолет.
– Почему вы не дали мне его застрелить? – мрачно спросил он.
– Я хотел спасти вашу душу, – заметил Дронго, – и сохранить доброе имя дедушки ваших внуков. Я думаю, Кострюков не стоил того, чтобы вы брали на себя такое. Поверьте мне на слово. Явно не стоил.
– Господин Дронго, – торжественно сказал Босенко, – вы доказали, что являетесь самым лучшим…
– Хватит, – попросил Дронго, – ничего я не доказывал. Это все придумал Оккам почти тысячу лет назад. Я всего лишь не позволил себе в нем усомниться.
Вместо заключения
Арсений Кострюков признался в совершенном убийстве и получил четырнадцать лет лагерей. Но умер, не отсидев и год. Говорили, что ему помогли умереть. Якобы за его смерть старший Богдановский заплатил миллион долларов. Как бы там ни было, но Арсений умер в страшных мучениях, отравившись супом, которые ели и все остальные заключенные.
Через несколько дней после окончания расследования Наталья Кирпичникова позвонила Дронго. Он был дома, когда раздался ее звонок.
– Я хотела вам сказать, что вы мне понравились, – заявила она, – и я подумала, что мы могли бы с вами встретиться. Вы можете сегодня подъехать к моему дому?
– Нет, – ответил Дронго, – сегодня я занят.
– А завтра?
– Завтра я улетаю надолго в Италию.
– И никогда не вернетесь, – поняла она.
– И вернусь не скоро, – поправил он ее.
Она бросила трубку, не попрощавшись. Он улыбнулся и отключил телефон.