Отрочество 2
Шрифт:
– Мы, – блеснул он глазами, свирепо выколачивая трубку о каблук, – раньше порох сами делали. Дрянь порох, но всё для него есть, и как – тоже знаю.
Шесть пар мужских рук, привычных к работе, это немало. Часа не прошло, как раскололи несколько брёвен, из которых два пошли винтом. Гриква, Веит[ii] и Гирд[iii], суетятся больше всех, и што-то мне вещует, што для них эти технологии – самое што ни на есть то! На безрыбье-то… Да и имена очень уж своеобразные, больше смахивающие на псевдонимы.
Лезет и лезет в голову всякое… заговорщицкое! Сам себя накрутил
Сделали несколько вариантов – от относительно тонкостенной бревнины с жерлом чуть не на полведра, перетянутого канатами, до небольшой пушчонки, которую можно перетаскивать на хребте по зарослям, – гриква обтянули её кожей по какой-то хитрой технологии. С испытанием получился затык, за неимением должного количества пороха.
На творение пороха в сарайных условиях мы с братом глядели сперва со скепсисом, а потом издалека. Вышла, как и ожидалось, редкая дрянь – обычная механическая смесь селитры, серы и угля, сгорающая самым непредсказуемым образом.
– Нормально, – ничуть не смутился папаша, снаряжая первую пушку, – «Роёры» под такой порох и делали.
Толстостенность ружей пришла нам с Санькой в голову одновременно. Переглянувшись, отошли подальше, ведомые скепсисом и здоровой сцыкливостью.
К превеликому моему удивлению, все модели пушек бахнули уверенно по паре раз, не думая разлетаться на половинном заряде при стрельбе картечью. Дальше рисковать не стали, и началась подборка под…
… ситуацию…
– А как именно мы будем их применять, – озадачился Корнелиус, выпрямляясь с постнеющей на глазах физиономией.
А действительно?!
– Не воспринимайте кайзера всерьёз, господин президент, – предупредил Крюгера консул Трансвааля в Германии, – вся его риторика, все поступки сводятся к тому, чтобы расхаживать с важным видом, вставая в горделивые позы и бряцать невынутым из ножен мечом[iv]. Ему хочется ощущать себя подобием Наполеона и походить на него, но без участия в битвах.
Не говоря ни слова, Крюгер остро глянул на дипломата, поправляя перед зеркалом орденскую ленту на сюртуке.
– Британские офицеры, – продолжил тот невозмутимо, – считают его дураком и называют «Дымящий Вилли», сравнивая с первым паровозом Стефенсона – скорее шумным и дымным, нежели полезным.
Дядюшка Поль кивнул, принимая сказанное к сведенью, и замер на миг.
– Родс и союзные ему британские промышленники, владеющие шахтами на наших землях, заигрались, – сказал он хрипловато, – до поры мы терпели их, помня о священном праве частной собственности, но англичане раз за разом показывают нам, что законов они придерживаются только тогда, когда их можно трактовать в свою пользу.
– Национализация… – выдохнул восторженно консул.
– Да, – кивнул Крюгер, начиная с неотвратимостью ледокола двигаться к выходу, спускаясь к экипажу, – сегодня в Претории зачитают моё письмо перед
– Думаю, – он усмехнулся суховато, – такое событие заставит Его Величество перейти от воинственной риторике к действиям.
[i] Гриква (англ. Griqua, африк. Griekwa), устаревшее обозначение гриквасы – общее название для нескольких субэтнических групп, возникших в результате смешанных браков между аборигенами юга Африки (готтентотами или нама) с одной стороны, и бурами с другой.
[ii] Веит (Голланд.) – правитель армии.
[iii] Гирд (Голл.) – копьё, храбрый.
[iv] Приписывается Черчиллю.
Глава 32
– Развод караула, – негромко говорит Санька, не отрываясь от наблюдений за британцами.
– Угу… – щёлкаю крышкой часов и сверяю время, записывая в тетрадь. Хронометраж у нас абсолютный, насколько это вообще возможно.
У наблюдателей две тетради – одна с поминутным хронометражом, другая с наблюдениями. Кто из солдат близорук, кто хромает или несёт службу спустя рукава – всё заносится!
– … рыжий хромец мается животом, – в тон моим мыслям говорит Санька.
– Смените, – прошу гриква, видя братову усталость и всю его излишне напряжённую фигуру. Веит охотно подхватывает бинокль, поправив мимолётно тубусы из бумаги поверх окуляров. Может, и перестраховка, но чуть меньше шансов, што засекут отблеск стекла…
С биноклем осанка чернокожего полководца меняется, и прямо-таки вижу, как поверх потрёпанного пиджака вырастают офицерские эполеты. Ох и непрост… ну да не моё то дело, и если гриква имеют таки гражданское самосознание и собственное мнение о судьбах Африки, то кто я такой? Пусть.
Покачав головой, гляжу на Саньку, полуприкрывшему усталые глаза и затеявшего игру с изумрудной змейкой, переползающей на соседнюю ветку. Подставив руку, он шепчет што-то, и вот ей-ей, змея будто прислушивается, приподняв треугольную голову и переползая на руку.
– Чево? – поворачивается он на взгляд.
– Так… шаман, однако!
– Скажешь тоже! – качает тот головой, – Змеи, они никогда зазря не укусят!
В голосе убеждённость, которую не перешибить ничем.
– Ага, ага… а шепчешь тогда што?
– Так! – он краснеет буряково, делая вид независимый и вольный, – Бабка научила.
– Ты не подумай! – вскидывается он, поняв моё молчанье по своему, – Хочешь, научу?
– Потом, – задумчиво гляжу на змейку, пригревшуюся на его руке, обвившись причудливым браслетом поверх рукава рубахи. Вроде как и да… но лёгкая сцыкливость даёт о себе знать. Сильно подозреваю, што дело не в шепотках бабкиных, а в плавных движениях и уверенности брата, да и действительно – змеи по большей части совершенно не агрессивны… но проверять не хочется. По крайней мере, пока.