Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
– Да не томись ты, выпей, если хочется, не свалишься же с пары чарок.
Надежда на то, что Сучок назовет кого-нибудь по имени, приказывая налить меду, не оправдались. Артельный старшина просто толкнул локтем того из помощников, который стоял ближе к сундуку с посудой. Тот позвенел чарками и вопросительно произнес:
– Старшина?
Сучок обернулся, но оказалось, что мужик обращается к Мишке.
– Нет, - ответил Мишка - мне не наливай.
– Что?
– Впервые за все время разговора, подал голос Сучок.
– Боишься от пары чарок
Подначка была настолько примитивной, что Мишке стало даже обидно.
– Тебе сколько лет, Сучок?
– Спросил он, не отрывая глаз от макета.
– Наверно, побольше трех десятков?
– И продолжил, не дав Сучку ответить: - А мне - четырнадцать. Привычки к хмельному нет, и голова мне нужна ясной - не в игрушки играем!
Сучок, уже неоднократно высказывавший по поводу "игрушек" совершенно противоположное мнение, на этот раз смолчал. Мишка дождавшись, пока артельщики выпьют и закусят "а ля фуршет" возле сундука, высказал свое мнение:
– Ну, что ж, все придумано правильно и хорошо.
Артельщики одновременно глянули на своего старшину, а Сучок скептически ухмыльнулся - невелика честь мастерам от мальчишки похвалу услышать.
– Но есть способ кое-что улучшить.
– Продолжил Мишка.
– Башни нужно выдвинуть вперед так, чтобы в стену они входили только на толщину самой стены, не больше.
– Это зачем?
– Тут же отозвался "специалист по оборонительным сооружениям".
– Так не строят!
Ухмылка Сучка стала еще более кривой, он даже прищурил один глаз, словно прицеливался в Мишку.
– Не строят.
– Согласился Мишка.
– Но будут строить, а первыми начнем мы. Нужно это для того, чтобы удобно было стрелять сбоку по тем, кто будет лезть на стену. Поставим в башнях большие самострелы на станках и будем стрелять срезнями {{ Срезень - наконечник стрелы с широким режущим лезвием, обращенным вперед.}}, чтобы рубить и ломать лестницы.
– Самострел на станке?
– недоуменно спросил Сучок и обернулся к "специалисту по оборонительным сооружениям".
– Баллиста называется.
– Авторитетно пояснил тот.
– Князь Олег Святославич такие в Новгороде Северском поставил. Он же в ссылке в Царьграде был, там у греков и высмотрел.
– Нет, не баллиста!
– Возразил Мишка.
– Она только издали на самострел похожа, но стреляет не за счет силы согнутого дерева, а за счет силы скрученных жил или волос. Баллиста, конечно, оружие мощное - на четыре-пять сотен шагов кидает камень весом в греческий талант… по-нашему это будет полтора пуда и пять больших гривенок.
Правда, большая она, тяжелая, обслуги надо чуть ни десяток человек и заряжается долго. Баллисты для осады городов хороши, а нам ни к чему, да и не поместится все это хозяйство в башню.
Сучок зло зыркнул на "специалиста по оборонительным сооружениям", тот смущенно кашлянул, прикрыв рот рукой. Второй помощник плотницкого старшины, прихвативший с сундука что-то из закуски (наверно, что бы не скучно было стоять, слушая пространные
– И еще: - продолжил Мишка - башен надо больше, чтобы расстояние между ними было не больше пятидесяти шагов.
– А это еще зачем?
– Возмутился Сучок.
– Да ты знаешь, сколько это стоить… - Плотницкий старшина запнулся и сформулировал свой вопрос по-другому: - Да ты знаешь, сколько народу понадобится?
– Народ будет.
– Уверенно ответил Мишка.
– После жатвы.
Причина запинки Сучка Мишке была хорошо понятна. Закупом купца Никифора, вместе со всей своей артелью, Сучок стал недавно, и с трудом привыкал к тому, что работает на хозяина бесплатно.
– После жатвы? Да там до осени всего ничего, дожди зарядят, какое строительство?
– Вот поэтому-то и начнете не со стен и башен, а с жилья для учеников Воинской школы. Скоро их число удвоится, а нам и так тесно, чуть ли не на головах друг у друга сидим.
– А-а! Так это из-за тесноты твои ребята под дверью толкаются!
– Изобразил прозрение Сучок.
– А я-то думал, что ты с нами в одиночку остаться боишься!
– Опасаюсь.
– Не стал спорить Мишка.
– Утром тебя одного-то еле угомонили, а тут вас трое.
Было заметно, что Сучку очень хочется плюнуть с досады. На обе его подначки Мишка отреагировал не так, как должен был реагировать четырнадцатилетний мальчишка, а уж напоминание об утреннем "расстреле"…
– Башни-то, для чего так часто?
– Напомнил "специалист по оборонительным сооружениям".
– Ты прости, мастер.
– Мишка вежливо склонил голову.
– Забыл сразу спросить: как тебя величать?
– Гвоздем его величать, Гвоздем - Встрял Сучок.
Меланхолия его, как-то незаметно испарилась, и плотницкий старшина снова обрел обычную непоседливость и задиристость.
– А…
– А его - Шкрябкой!
– не дал Сучок открыть Мишке рот.
– А меня - Сучком, а тебя…
Сучок опять запнулся. Христианское имя Мишки он знал. Знал, так же, что "курсанты" зовут его старшиной, но все это было не то, что нужно.
В ратнинской сотне, в течение сотни лет противостоящей язычникам, сложилась традиция подчеркнуто называть друг друга христианскими именами. Исключения у мужчин были редкими: Бурей, Пентюх… Если уж к человеку прилипала кличка, то упоминалась она вместе с именем: Лука Говорун, Леха Рябой, Фаддей Чума. Женщин, взятых замуж из дреговических родов, хоть и крестили, довольно часто звали прежними языческими именами, но это, как правило, было решением их мужей.