Отсрочка ада
Шрифт:
Позже Юля пожаловалась, что ей с трудом удалось обменять фунты, которые я ей дал, на рубли (?!), и теперь она железно будет принимать исключительно деревянными. Ну как тут не подивиться? — наш характер!
Когда я подошел к ней знакомиться, Юля лежала на лавке животиком кверху в малолюдной части парка. «Вот настоящая скромница!» — порадовался я, отметив вполне благопристойные трусики и лифчик. Но уже через пять минут после того, как мы разговорились, услышал:
— Видишь, у меня «гости»? — при этом она приспустила трусики, обнажив тщательно подстриженный лобок с вытатуированным
И все встало на свои места.
Была у двадцатилетней Юли и постоянная любовь — партнерша лет сорока пяти, глава какой-то фирмы. От дам подобного типа Юлька вообще была сама не своя. «Живу с нею, как муж с женой!» — гордо делилась она. Да и бизнес-леди, похоже, души не чаяла в своем исполнительном «супруге». Даже во Францию разок с собой возила.
Юля снимала квартиру, которую превратила в небольшой лупанарий. Имелась у нее, как водится и «крыша», но от мелких неприятностей она не уберегала — не дергать же занятую по горло братву по пустякам.
Так, однажды к Юле напросился постоянный солидный клиент с любовницей — лещистой красавицей-смуглянкой лет семнадцати. Перед визитом он, позвонив из «вольво» по мобильнику, извинился за временное отсутствие трех передних зубов, которые сегодня же вставят, и деликатно попросил Юлю к его приезду попить побольше жидкости. Что она и выполнила, выдув пару бутылок «Нарзана».
«Тройничок» прошел с редким единодушием и взаимопониманием всех без исключения участников. А затем Юля, прекрасно зная об особых запросах клиента (не зря же она тратилась на «Нарзан»!), удалилась с ним в ванную. Брюнетка, естественно, увязалась за ними. И стала свидетельницей следующей сценки.
Извращенный господин улегся на спину в пустую ванну, Юля присела над ним на корточки и приказала: «Разевай свою грязную пасть, кабан вонючий!» И пенистая (не от слова ли «пенис»?) струя ударила в разбитое корыто любителя остренького.
Смуглянка, творившая чудеса в постели, подобного исполнить не смогла бы по чисто физиологической причине. Да ей никто и не предлагал. Этот вольнодумец почему-то предпочитал лишь Юлькин источник, а потому «попить побольше жидкости» собственную диву не просил.
Как показало дальнейшее, это обидело ее страшно, и свой гнев она неожиданно обратила на стрелочницу Юльку, с полгода донимая бывшую партнершу по группешнику телефонными звонками с угрозами и матерной руганью.
Юля пожаловалась было клиенту, но тот ответил, что с дурехой этой он уже расстался и повлиять на нее никак не может. Смуглянке, вероятно, так и не довелось пописать в рот своему благодетелю, тем самым, быть может, осуществив свою заветную мечту.
«Зачем пишут юмористику — не понимаю, ведь и так все смешно…» — заметил смешливый юноша Осип Мандельштам. Как с ним не согласиться?…
Да, Юлька умела к себе притягивать. Должно быть, потому, что дело свое искренне любила.
Мой знакомый фотограф-сладострастник П. нес ей, как пропойца в кабак, последний рубль. Лишь бы подвергнуться изощренным ласкам. Правда, Юля жаловалась, что, как и
Именно Юльку я избрал для «ответного жеста».
14
Ранним вечером я позвонил девушке и без предисловий заявил:
— Хочу прийти к тебе с другом. Во что это встанет?
Она назвала сумму раза в полтора выше обычной и хихикнула: «Даже если не встанет».
А затем поинтересовалась:
— А вы между собой не того?… Никогда не видела, как мужики…
— И не увидишь! — прервал я ее. — Скоро будем.
Из самолюбия Генка, конечно, не мог отказаться, хотя желания идти к проститутке у него отнюдь не наблюдалось.
— Сколько ей лет? — спросил он, когда мы поднимались в «гнездо порока».
— Двадцать.
— Старая… — резюмировал он.
Юля открыла нам дверь и, несколько опешив, в свою очередь поинтересовалась возрастом младшего клиента, обратившись ко мне, как к ответственному заказчику — мол, сколько же ему?
— До фига! — мрачно встрял Геннадий.
— Пятнадцать, — подтвердил я.
Юлька еще раз оценивающе оглядела юношу и скомандовала:
— Ну, мальчики, в душ!
Она и сама через минуту присоединилась к нам — чтобы, по-видимому, осуществить контроль помыва. Генке, конечно, было уделено особе внимание. Ее рука мягко прошлась по его груди, животу, еще ниже… С какой тщательностью и осторожностью заботливая девушка оттянула кожицу! Гена, тем не менее, вздрогнул и поморщился — процедура далась ему с трудом. Головка, открывшаяся под крайней плотью, была слегка воспаленной — с гигиеной хлопчик дружил не очень-то.
… Мы сидели с ним в обнимку на диване. Юлька, стоя на коленях на полу, обрабатывала нас, варьируя методы — то втягивала в рот либо только член, либо весь «генитальный комплекс» одного из нас разом, то ухитрялась охватить оба члена одновременно, то покусывала кожистые мешочки.
Генкина физиономия стала пунцовой. «Первое свидание» — и сразу на групповичок угодил, да еще в руки опытной «женщины для утех». Не у каждого в судьбе выпадает такое!
Наконец наша добрая хозяюшка извлекла из ящика серванта презерватив и начала напяливать его на Генку. Изделие было очевидно велико. Использовать его казалось бессмысленным — оно запросто могло остаться в недрах.
— Да что ты, Юлька, дурью маешься?! — вспылил я. — Только ребенка мне мучаешь!
— У меня железное правило: без резинки — ни-ни! — огрызнулась она.
— Так нарушь его! Ты у мальца первая, а сама, надеюсь, чиста, как слеза младенца!
И, не дожидаясь дальнейших возражений, я установил ее тело на четвереньки, поставил Генку позади и собственноручно соединил парочку — ее, уже вовсю сочащуюся, и его, дрожащего мелкой дрожью, но тем не менее прекрасно эрегированного. Так-то, дружок! Это тебе не ухмылочки постороннего наблюдателя…