Отступник
Шрифт:
А тот являл собой жалкое зрелище. Стены почернели от дыма. Исчезли длинные столы и лавки, некогда заполнявшие большое помещение, сейчас превратившееся в пустую скорлупу не первой свежести, в которой гуляло эхо разбивающихся о скалы волн. На полу валялись одеяла и груды вещей — главный зал явно служил казармой Бойду и его людям. На стенах в железных кронштейнах горели несколько факелов.
Увидев на стене обгорелую тряпку, Роберт подошел к ней. Приподняв обугленный край, он сообразил, что это — все, что осталось от гобелена, на котором Малкольм Канмор убивает своего соперника Макбета и захватывает трон, положив тем самым начало династии, к которой принадлежал и клан Брюсов.
Александр несколько мгновений смотрел на него, прежде чем заговорить.
— У меня есть для тебя новости, брат. — Он глубоко вздохнул, когда Роберт повернулся к нему. — Наш отец скончался.
Роберт выпустил из рук изуродованный гобелен, и тот, съежившись, прильнул к стене.
— Зимой он простудил легкие и больше так и не оправился. Он умер вскоре после Рождества.
Роберт прислонился к стене. Перед его внутренним взором промелькнуло воспоминание: вот этот самый зал полон музыки и света, его отец стоит за главным столом, держа в руке кубок, и смотрит, как Марджори танцует с их новорожденной дочерью Кристиной на руках. Пока его супруга кружилась в такт музыке, Кристина громко агукала от восторга, а на губах отца играла счастливая улыбка.
Стена вдруг показалась ему сырой и холодной. Он чувствовал на губах привкус сгоревшего дерева, заплесневелого камня и соленой воды.
— Я отправил послания Изабелле в Норвегию, а Кристине, Мэри и Матильде — в Мар, — высокопарно продолжал Александр. — Полагаю, ты сумеешь известить о случившемся наших братьев?
— Томаса и Найалла я не видел уже давно. Когда я слышал о них в последний раз, они были вместе с Джеймсом Стюартом. Его смерть была легкой? — внезапно спросил Роберт, оглядываясь на брата.
Александр ответил ему долгим взглядом, а потом отвернулся.
— Да, — негромко ответил он. — Он умер во сне. А за день до этого исповедался. Соборование прошло по всем правилам.
— Ты проводил его?
— Нет. Но я присутствовал при этом.
— Спасибо тебе, брат.
На лице Александра отразилось удивление. Морщины на его лбу разгладились, и он сразу же стал похож на мальчишку из детства, которого так хорошо помнил Роберт, вот только одет он был в коричневую рясу священника. Александр неуверенно шагнул к нему.
— Роберт, я…
И тут снаружи раздались громкие голоса.
Роберт оглянулся, недовольно хмурясь, но, когда он вновь посмотрел на Александра, тот уже выпрямился и вновь замкнулся в себе.
— Я должен посмотреть, в чем там дело, — сообщил он брату.
Александр молча кивнул, отпуская его.
Роберт подошел к двери, ведущей во двор, и уже протянул руку, чтобы открыть ее, как в зал влетел Нес, едва не сбив его с ног. За спиной оруженосца Роберт увидел двух мужчин у ворот, они держали в поводу лошадей. С ними был и Эндрю Бойд, окруженный группой рыцарей. Они разговаривали на повышенных тонах, пытаясь перекричать друг друга.
— В чем дело? — обратился к Несу Роберт.
— Двое слуг сэра Эндрю вернулись из Эйра, куда они отправились, чтобы нанять новых рабочих. Туда прибыл отряд, спасающийся бегством из Леса. Они говорят, что Джон Комин и его армия намерены сдаться королю Эдуарду. Сэр, они говорят, что война окончена.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Шотландские вельможи до отказа заполонили большой зал Сент-Эндрюсского замка, и с их насквозь промокших накидок на каменные плиты пола ручьями стекала вода. Запахи мокрых мехов и застарелого пота смешивались с металлическим привкусом доспехов. В сыром воздухе мужчины чихали и кашляли. А снаружи шел проливной дождь, заливая город и продуваемые всеми ветрами песчаные дюны, полумесяцем окружившие скалу, на которой высился замок.
Король Эдуард взирал на жалких и промокших гостей с высоты своего трона, стоявшего на помосте. Ожидая, когда в зал набьются последние из представителей знати, он лениво рассматривал пестрое сборище, с удовлетворением отмечая, что очень немногие из них могли выдержать его взгляд. В первом ряду, понурив голову, с мокрыми волосами, с кончиков которых капала дождевая вода, переминался с ноги на ногу Инграм де Умфравилль. Рядом стояли Джон Ментейт и Роберт Вишарт. Чуть поодаль расположился Темный Комин со своим племянником, четырнадцатилетним графом Файфом. Один или двое с вызовом ответили на его взгляд, в том числе и Уильям Ламбертон, но эти немногочисленные акты неповиновения не имели для короля никакого значения. Его победа отчетливо читалась на мрачных лицах и в унылых взглядах большинства скоттов, собравшихся перед ним.
Когда привратники закрыли высокие двери, Эдуард вперил взор в Джона Комина, стоявшего прямо перед возвышением. Лорд Баденох был одет куда более изысканно и тепло, чем на прошлой неделе, когда предстал перед королем, дабы передать ему условия, на которых скотты согласны были сдаться. Он побрился, а его длинные волосы, неухоженные и отросшие за зиму, проведенную в Лесу, были подстрижены и вымыты. Эдуард подивился тому, как разительно он отличается от своего дяди, Джона Баллиола, который выглядел настоящей развалиной, когда восемь лет назад капитулировал перед ним. Что ж, Комина можно уважать хотя бы за это. Что касается собственно условий, они оказались довольно обширными, но Эдуард мог позволить себе быть великодушным.
— Приветствую вас, мужи Шотландии. — Голос короля гулким эхом прокатился по переполненному залу. Негромкий ропот и шарканье ног стихли, как по мановению волшебной палочки. — Мне радостно видеть, что столь многие из вас стоят сегодня передо мной с миром. Никто из нас не желал продолжения этой войны. Настоящим я принимаю условия вашей капитуляции, переданные мне вашим хранителем, сэром Джоном Комином из Баденоха. — Король кивнул сэру Джону Сигрейву, стоявшему рядом с троном со свитком пергамента в руках.
Когда лорд-наместник Шотландии подошел к краю возвышения, в глаза бросилась его хромота из-за раны, полученной в битве при Рослине. Развернув свиток, он начал читать.
— Эдуард, милостью Божьей блистательный король Англии, герцогства Гасконь, владетель Ирландии, завоеватель Уэльса и верховный владыка Шотландии, принимает капитуляцию народа Шотландии и дает согласие на то, что никто, включая тех, кто участвовал в восстании против него, не будет лишен наследства. Равным образом никто из вас не будет подвергнут тюремному заключению, хотя список тех, кто отправится в ссылку на некоторый период времени, прилагается и вступает в силу. При условии, что все англичане, находящиеся в заключении в Шотландии, будут освобождены немедленно и безо всякого наказания, та же свобода будет предоставлена всем шотландцам, пребывающим ныне в качестве пленников в Англии. — Сигрейв сделал паузу, дабы прочистить горло, и кашель его оглушительно прозвучал в мертвой тишине. — Те, у кого поместья были конфискованы, смогут получить свои земли обратно, уплатив доход в размере от одного до пяти лет стоимости владения ими, в зависимости от тяжести участия каждого из вас в мятеже. Шотландия сохранит за собой все свободы, законы и обычаи, которыми она пользовалась при короле Александре III. Но король Эдуард более не признает Шотландию королевством. Отныне она считается лишь территорией, и он выработает новый статут для ее правительства. С этой целью он берет под свою опеку графа Дункана Файфа.