Отвага Соколов
Шрифт:
Возле ожидавшей их шлюпки стояли моряки, сохранившие преданность Яну после мятежа на «Кречете». Каждый из них низко поклонился своему капитану, Ян торжественно шагнул с причала в лодку, и первый помощник Бемъяр обнял его.
– Корабль обошелся ему дороже, чем ты думаешь, капитан, – шепнул он на ухо Яну. Слух Карнея уловил эти слова, но Ри сделал вид, что ничего не слышал. – Наши люди пытались убить его вместе с друзьями, считая, что они и один из них погиб по нашей вине. Но ради тебя он простил их и помог захватить управление кораблем.
Лицо Яна ничего не выражало. Но в ответе его, столько же негромком: «Спасибо, что сказал, я не
Ян направился к рулю, сменив сидевшего за ним моряка. Когда Дугхалл последним сел в шлюпку, Ян положил руку на руль и сказал:
– Везите нас домой, люди.
– Да, капитан, – ответили моряки и принялись дружно и усердно грести.
Вновь ступив на палубу своего корабля, Ян заметно изменился: горькое выражение, не сходившее с его лица после того, что произошло на берегу Новтерры, куда-то исчезло, глаза его повеселели, плечи расправились, и легкая улыбка заиграла на уголках губ.
Ри знал, какая опасность им угрожает… он понимал, что в Калимекке их скорее всего ждет смерть. Но впервые после их встречи в Новтерре он увидел в Яне равного и признал в нем сильного и верного друга.
Путешествие стоило ему жизни другого его друга – Джейма. Он не забудет этого, хотя и в самом деле простил людей, которые напали на них, считая, что служат этим своему капитану. Но, оказавшись на палубе «Кречета» вместе с Яном, Ри понял, что в путешествии этом он обрел близкого человека, члена его Семьи и более того – просто брата, которого у него давно уже не было.
Кейт не знала мальчишку, который постучался в дверь отведенной ей и Ри каюты. Он был из тех, кого Ррру-иф наняла вместо убитых или брошенных погибать в Новтерре матросов. Худой, похожий на ребенка и бедно одетый, он явно не получил ни крохи от богатств, добытых в городе Древних. Подросток доверчиво смотрел на нее круглыми, встревоженными глазами.
– Чего ты хочешь, мальчик? – мягко спросила она его.
– Твой дядя послал меня с важной вестью. Он хочет, чтобы ты пришла в его каюту сразу, как только сможешь. – И, оглянувшись по сторонам, он взволнованно спросил ее: – А теммумбурра Дугхалл правда твой дядя?
– Он старший брат моей матери.
– Значит, ты тоже теммумбурра, – прошептал мальчик. Он торопливо поцеловал ее руку и низко поклонился на имумбарранский манер. А затем, не поднимая глаз, бросился прочь.
Ри тоже подошел к двери.
– Кто это? – спросил он.
– Один из почитателей дядюшки Дугхалла, – ответила Кейт. – Они обнаруживаются в самых неожиданных местах.
– А он действительно считается богом на островах?
– Богом плодородия. – Кейт подошла к шкафчику и извлекла из него единственный пристойный наряд, которым располагала на данный момент. – Сорок лет назад уровень рождаемости на островах упал ниже уровня смертности. Мужчины не зачинали детей, и женщины оставались бесплодными. Имумбарранцы молились всем богам, чтобы те избавили их от вымирания, и в это самое время дядюшку Дугхалла назначили на острова в результате дипломатических перестановок. И он… поладил с туземцами. С понравившимися ему девицами стали происходить чудеса. Мужья начали посылать к нему своих жен, и те тоже беременели. Их сменяли другие, и все женщины возвращались домой счастливыми.
Она натянула через голову блузу и застегнула расшитый бусинами пояс.
– Островитяне восприняли дядю как ответ на их молитвы, причем ответ,
– Значит, размножаются как кролики.
– Да. – Кейт вздохнула. – Еще несколько лет, и их можно будет обнаружить в любом уголке Матрина.
– Интересно, как отреагируют островитяне, когда Дугхалл вернется к ним молодым человеком? – усмехнулся Ри.
Кейт рассмеялась, отрицательно качнув головой:
– Ему уже не придется возвращаться туда. В Калимекке нет больше Дома Галвеев, и ему некого представлять на островах.
– Он может вернуться к своей семье.
– Мне никогда не казалось, что он воспринимает это подобным образом… что при исполнении своих… обязанностей он ощущает себя семейным человеком. Он охотно говорит о своих детях, и я знакома со множеством своих кузин и кузенов, которых привозили к нам погостить, но Дугхалл никогда не был им настоящим отцом. Их матери были замужем, и мужья эти воспитывали детей как своих собственных. Приезжая к нам, мои кузены называли Дугхалла отцом, но много лет спустя я узнала, что они пользовались при этом официальным имумбарранским словом ибимурр, а папа там звучит почти как у нас – пеба.
Закончив одеваться, Кейт торопливо причесалась.
– Так что пебой его там не звали. И я думаю, что всю свою жизнь он ощущал нехватку детской ласки.
– Печально.
– Печально. Я всегда подозревала, что он видит во мне дочь, которой не могли стать для него настоящие его дочери.
Несколько мгновений спустя оба они уже стучались в дверь каюты Дугхалла. Он приветствовал их с самым серьезным выражением на лице и, торопливо впустив внутрь, пригласил сесть. Сам он был бледен, глаза его покраснели, и от него исходил запах горя и отчаяния.
Отведя взгляд от роскошных украшений каюты, Кейт посмотрела на расстеленную на столе занду Дугхалла, с лежащими на ней монетами, расположение которых ничего не говорило ей, и почувствовала, как дрогнуло ее сердце.
– Простите, что оторвал от других дел, – начал Дугхалл. Выглядел он сейчас как человек, которому сообщили, что завтра ему суждено умереть. – У вас осталось совсем немного времени, чтобы побыть вместе, но моя весть не может ждать.
Когда они заняли места за столом, он отвернулся от них и выглянул в крошечное окошко каюты.
Кейт не сводила глаз с Дугхалла, ошеломленная исходившим от него ощущением обреченности.
– Значит, ты наконец получил ответ на свои вопросы? – спросила она.
– Да.
– И теперь ты знаешь, какой выбор тебе придется сделать, когда настанет нужный момент?
– Да.
Кейт потянулась под столом к руке Ри и крепко стиснула ее.
– Кейт говорила мне о том, что ты ищешь ответа в гадании. И о неясном ответе, который ты получил, – сказал Ри.
Дугхалл повернулся лицом к ним: