Отважная Кайса и другие дети (сборник)
Шрифт:
Ночью Снурра спала в мастерской художника. Каждое утро, когда она появлялась, Анна Стина с Малявкой кормили её завтраком. Но за два дня до сочельника Снурра вдруг исчезла. Девочки прождали её напрасно. Снурра пришла только к ужину. Анна Стина толкнула Малявку в бок и показала большим пальцем на Снурру. Малявка ничего не поняла.
– Всё ясно, – прошептала Анна Стина.
И тут Малявка заметила, что Снурра выглядит совсем по-другому. А это означало, что у неё родились котята. Малявка так обрадовалась, что пролила на скатерть немножко черничного киселя.
Но сёстры ликовали слишком рано. Ясно было, что Снурра
– Мы её перехитрим, – сказала Анна Стина.
И девочки решили подкараулить Снурру. А кошка не торопилась. Поев, она улеглась возле плиты и весело замурлыкала. Первые десять минут Анна Стина и Малявка терпеливо сидели рядом. Ещё десять минут они играли под столом с куклами, то и дело поглядывая на Снурру. Потом в кухню пришла мама и спросила у девочек, не хотят ли они ей помочь: снять ножом меренги с противня. Они, конечно, с радостью согласились, ведь ломаные меренги им разрешалось съесть. Но вот меренги были сняты, а Снурры, глядь, и след простыл.
– Я готова лопнуть от злости, – сказала в сердцах Анна Стина.
И девочки бросились на поиски котят в мастерскую. Но ни котят, ни самой Снурры, даже хвостика её, они там не увидели. Зато там был Сёдерквист, который помогал папе в мастерской, он стоял и малевал красивые розы на дверцах шкафа. Малявка спросила у него, не видал ли он Снурру. Сёдерквист, выписывая загогулину, ответил, что нет, никаких кошек он не видел.
И где теперь её искать? В сарае? В прачечной? Снурра как сквозь землю провалилась!
Недовольная Анна Стина уселась читать библейские предания. Но Малявка не желала так легко сдаваться. Вот бы ей самой найти котят! Она нахмурила брови и принялась думать. «И куда она только запропастилась?» Малявка поднялась на чердак отцовской мастерской. Взбираться вверх по крутой лесенке для крошки Малявки было делом опасным. Здесь всюду стояли пустые ящики, картонные коробки, валялись палочки и доски. А на куче стружек уютно разлеглась Снурра с тремя чёрными котятами.
– Как мы их назовём? – спросила Малявка чуть позднее, когда она и Анна Стина, торжествуя, перетащили котят в кухню.
Анна Стина бросила взгляд на страницу книжки, которую только что читала.
– Садрак, Месхак и Абеднего – вот как мы их назовём! Как тех троих в горящей печи [4] . Этот вот, с белым пятнышком на лбу, будет Садрак. Он самый хорошенький. Мы подарим его Калю-Колченожке.
– Значит, у него будет наконец что-то живое! – мечтательно сказала Малявка.
Каль-Колченожка почти весь сочельник просидел один. Его мама должна была прийти только поздно вечером. Уже начало смеркаться, и Каль собирался зажечь свет, и тут на лестнице послышался знакомый топот.
4
Согласно библейскому
– Вот идут ангелочки меня повеселить, – сказал сам себе Каль и с надеждой посмотрел на дверь.
И правда, в дверях показались два ангелочка. Ведь только у ангелов бывают такие сияющие глаза и круглые, румяные щёки.
– Вот тебе что-нибудь живое! – с восторгом крикнула Малявка и протянула Калю корзинку.
– Загляни в неё! – воскликнула Анна Стина. – Не бойся, там не змея.
Каль-Колченожка, мечтавший о чём-нибудь «живом», радостно прижал к груди маленького чёрного Садрака. Теперь ему не придётся лежать в полном одиночестве.
Мама терпеливо объяснила своим девочкам, что нельзя держать в доме так много кошек. И теперь в саду художника под вишней стоит маленький белый крест. А на нём химическим карандашом довольно криво нацарапано: «Здесь покоятся Месхак и Абеднего, оплакиваемые Анной Стиной, Малявкой и многими другими кошками».
Кто выше?
Перевод Л. Брауде
– Эй, ты, мелочь пузатая! Мелочь!!!
Резко, протяжно и ликующе пронзил этот крик вечернюю тишину.
Тот, кто, очевидно, и был мелочью пузатой, поднялся на грядке с клубникой и стал внимательно всматриваться в соседний сад. Но враг не показывался. Зато снова прозвучало как вызов:
– Э-эй, ты, мелочь пузатая!
Тогда тот, кто был на грядке с клубникой, не на шутку разозлился.
– Иди сюда, ты, трус! – крикнул он. – Иди сюда и скажи мне это в лицо… Слабо?
Белокурая голова с быстротой молнии вынырнула из густой листвы вяза, который рос возле соседнего забора.
– А вот и не слабо! – откликнулся белокурый и вызывающе плюнул через забор. – А вот и не слабо! Мелочь пузатая!!!
По всему селению пронеслось, словно лесной пожар: Альбин и Стиг принялись за старое! И несколько мгновений спустя все окрестные мальчишки уже стояли в тягостном ожидании на дороге.
Да, Альбин и Стиг опять взялись за своё. Это случалось каждый вечер. Каждый вечер с давних пор. С тех самых пор, когда лежали в колыбельках. Они соперничали. Соперничали почти целых девять лет.
– Подумать только, у Стига уже вырос первый зуб, – гордо сказала мама Стига маме Альбина, когда мальчикам было по шесть месяцев.
После чего мама Альбина пошла домой и сунула указательный палец в ротик Альбина. Но нащупала лишь мягкую, беззубую десну.
– Подумать только, Стиг уже может стоять, если только есть за что держаться, – сказала несколько месяцев спустя мама Стига маме Альбина.
Мама Альбина пошла домой, вытащила сына из колыбели и поставила возле дивана на кухне. Но маленькие кривые ножки Альбина подогнулись, и он с криком рухнул на пол.