Отважная лягушка
Шрифт:
Морщась, она покачала головой, словно пытаясь выгнать из неё обжигающие мысли и воспоминания.
"Если Гу Менсин придёт с пустыми руками, отдам ему золото. Нельзя же в самом деле быть такой сволочью!"
– Госпожа Юлиса!
– громкий окрик прервал очередной сеанс самобичевания.
Через зал к ней шёл хмурый хозяин постоялого двора.
Прежде чем Ника успела открыть рот, Аппий Герм жестом велел ей замолчать.
– Я не знаю и не хочу знать, что у вас случилось с Кикиро, госпожа Юлиса, но не желаю
Заметив, что собеседница удивлённо вскинула брови, недовольно морщась, пояснил:
– Так называется их банда. Что это такое, надеюсь, знаете?
– Ещё бы, - хмыкнула она, мельком подумав: "Видимо, урки во всех мирах любят пугающие громкие названия".
– Значит, должны меня понять, - насупился мужчина.
– Уважая законы гостеприимства, и в память о наших предках я даже не стал с ним разговаривать. Но если за него вступится сам Пакуль Бутс... Это их главный. Я ничем не смогу вам помочь.
– И не придётся, - успокоила его девушка.
– Сегодня или завтра с раннего утра я избавлю ваш постоялый двор от своего присутствия.
– Это хорошо, - одобрительно кивнул гедорец и, поколебавшись, спросил.
– Вы случайно не с артистами едете?
– С ними, - кивнула путешественница.
– Теперь у меня просто нет другого выхода.
– Тогда пусть небожители хранят вас в дороге, госпожа Юлиса, - сказал Аппий Герм Струдуб, слегка поклонившись.
Несмотря на добрые слова, на лице его застыло самое неодобрительное выражение.
Возвращение Гу Менсина застало её в комнате, где Ника, оставшись одна и закрыв дверь, достала золотые монеты из тайника в связке дротиков. Услышав возбуждённые голоса, она спрятала в кошелёк сорок империалов и заторопилась во двор.
У Ники перехватило дыхание, когда она не увидела мальчиков, но разглядела угрюмые лица окруживших старого артиста людей.
– Неужели отказал?
– охнула она, подходя ближе.
– Не совсем, госпожа Юлиса, - пробормотал старший урбы, глядя в землю.
– Кроме денег господин Сфин Бетул приказал нам... устроить... представление сегодня ночью. У него будет пир... Вот там и выступим... А утром он отпустит нас и наших мальчиков...
– Хвала богам!
– облегчённо выдохнула девушка, не понимая столь странного поведения окружающих. Женщины тревожно перешёптывались, мужчины прятали глаза.
Ника насторожилась. За всё время путешествия ей ни разу не приходилось видеть спутников в столь жалком и растерянном виде.
– Что не так, господин Гу Менсин?
– всё же решила она до конца прояснить ситуацию.
– Нет, нет, всё хорошо, - как-то не слишком энергично замахал руками толстяк, но, видимо, сообразив, что подобное объяснение явно недостаточно для человека, пожертвовавшего им последние деньги, ответил более обстоятельно:
– Мы никогда раньше не показывали подобного...
Кто-то фыркнул то ли зло, то ли насмешливо. Путешественница огляделась. Но стоявшие вокруг актёры застыли с неподвижными физиономиями, слушая старшего и по-прежнему отводя глаза.
– Если Сфину Бетулу не понравится, - как ни в чём не бывало продолжил Гу Менсин.
– Он оставит мальчиков у себя.
– Что же такое он приказал вам сыграть?
– поинтересовалась Ника, почему-то не веря ни одному его слову.
– Драму "Гарсона - царица псоглавов", - выпалил толстяк после непродолжительного замешательства.
– Вряд ли вы о ней слышали.
– А кто автор?
– спросила девушка, всё более убеждаясь в своей правоте.
– Кубур Враган, - мрачно хмыкнул Корин Палл, его любовник зябко передёрнул плечами. Кто-то из женщин громко всхлипнул.
Путешественница не слышала этого имени ни от Наставника, ни от Мерка Картена, а он являлся крупнейшим знатоком местной драматургии. Но, прежде чем она попыталась выяснить подробности о незнакомом авторе, вновь заговорил Гу Менсин:
– Это очень длинное представление, госпожа Юлиса. Мы будем играть ночью при свете факелов и останемся в усадьбе до утра. Быть может, вам лучше переночевать здесь, на постоялом дворе? А утром мы дождёмся вас на дороге...
"Кинуть решили!
– первым делом подумала Ника, тут же возразив.
– Зачем? Как сказала Риата: "Всадники всё равно догонят." Конь быстрее мула, да ещё запряжённого в такой тяжёлый фургон... Или они узнали, что я никуда не ходила, и все мои слова о Миусе Акре - полный блеф?"
– Нет, нет, госпожа Юлиса!
– угадав её мысли, замахал руками толстяк.
– Мы вовсе не собираемся бежать от своего долга. Клянусь молниями Питра и бездной Тарара, вы получите свои деньги.
– Тогда почему вы пытаетесь оставить меня в Гедоре?
– усмехнулась собеседница.
– Видите ли, госпожа Юлиса..., - старый актёр попытался взять её за локоть, но Ника отдёрнула руку.
– Давайте отойдём?
– вымученно улыбаясь, предложил он, делая рукой приглашающий жест.
Пожав плечами, девушка согласилась.
– Уверяю, никто не пытается вас обмануть, госпожа Юлиса, - вкрадчиво заговорил старший урбы.
– Но, согласитесь, спать всё-таки удобнее на просторной кровати, чем в тесном фургоне.
Насмешливо фыркнув, путешественница укоризненно покачала головой.
– Вы же давно меня знаете, господин Гу Менсин. Я могу прекрасно выспаться даже в лесу у костра. Так в чём же дело? Почему вы не хотите брать меня с собой? Обещаю ни в коем случае не мешать вам. Я даже не появлюсь на этом представлении. И когда вам вернут мальчиков, мы сможем сразу же отправиться дальше, чтобы поскорее покинуть эти места.