Отважная лягушка
Шрифт:
— Господин Сфин Бетул! — капризно вскричала какая-то женщина. — Сколько можно мучить несчастного влюблённого?
— Да, да! — с пьяным смехом поддержали другие гости. — Пусть приведут невесту!
Очевидно, хозяин поместья сделал какой-то знак, потому что глаза старого актёра вспыхнули нешуточной страстью, а губы растянулись в плотоядной улыбке.
Два голых раба в тяжёлых ошейниках и уродливых масках ввели на помост большую чёрно-белую свинью.
При виде её Гу Менсин стал срывать с себя одежду, а Ника отшатнулась
Так вот какого рода "представление" потребовал мерзавец от несчастных артистов.
"А всё из-за того, что ты денег пожалела", — злобно прошипел кто-то в глубине души.
Визжала свинья, ржали, любуясь гнусным зрелищем, гости, а Ника почти бегом мчалась в сторону виноградников, не в силах слушать эту адскую какофонию.
К отвратительному чувству вины и жгучего стыда за свою жадность примешивался дикий страх. Здешний мир открылся ей новой, ужасающей в своей неприглядности стороной. Беспредельная, не знающая удержу самовластность одних и полная беззащитность других.
Внезапно девушка поняла, что на фоне Сфина Бетула, его гостей и некоторых других жителей цивилизованных городов Западного побережья аратачи кажутся вполне приличными и даже милыми людьми.
Дикари легко могут убить, причём очень жестоко, но до такого утончённого скотства им просто ни за что не додуматься.
Очень возможно, она совершила главную ошибку своей жизни, когда покинула Некуим? Внезапно земля под ногой исчезла, и потерявшая бдительность разведчица рухнула в темноту. От тяжёлых увечий её, скорее всего, спас зажатый в руках дротик.
Воткнувшись в стенку канавы он, развернув Нику, замедлил падение. Мягко шлёпнувшись в протекавший по дну ручей, она опомнилась, прекратив заниматься самокопанием. С облегчением убедившись, что кроме синяков и шишек её драгоценная тушка не понесла серьёзного урона, девушка осторожно выбралась из траншеи.
К счастью, путешественница успела уйти достаточно далеко, чтобы обитатели усадьбы могли слышать шум падения. Выругав себя за потерю бдительности, Ника пошла вдоль дороги, старательно глядя себе под ноги.
Чуть позже ей показалось, что из поместья донёсся чистый голос Балка Круна, а ещё минут через двадцать впереди послышался громкий храп. Под высоким, раскидистым деревом, одиноко росшим на краю виноградника, кто-то мирно спал. Не собираясь его будить, девушка обошла то место стороной, и перебежав через дорогу, торопливо скрылась в овраге.
— Ой, госпожа! — с облегчением выдохнула Риата. — Как же я рада, что вы вернулись!
— Я тоже, — хозяйка без сил рухнула на расстеленное овчинное одеяло.
Какое-то время они молчали. В стороне мирно сопел ослик, остро пахло навозом.
— Вы, наверное, пить хотите, госпожа? — как-то наигранно встрепенулась невольница.
— Наливай, — кивнула путешественница.
Женщина аккуратно нацедила из амфоры разбавленного вина. Осушив стакан, Ника вытерла губы рукавом и тут же скривилась от отвращения, совсем позабыв, что намочила одежду в канаве.
— Развесь где-нибудь, — проговорила она, стаскивая рубаху. — Пусть подсохнет
— Слушаюсь, госпожа, — поспешно отозвалась Риата, с гордостью сообщив. — Ваше платье я отчистила.
— Лучше ночную рубашку принеси, — буркнула Ника, развязывая ремешок на штанах. — Может, успею немного поспать.
— Ой, простите рабыню глупую! — всплеснула руками невольница. — Совсем забыла.
Охая и явно напоказ ругая себя, она метнулась в фургон, что-то там опрокинула, зашипев от боли.
"Довыпендривалась!" — усмехнулась про себя девушка, с негромким шлепком размазав по голому плечу комара.
— Скорее, не лето тут голышом стоять!
— Несу! — отозвалась Риата. — Уже несу.
Помогая хозяйке одеться, она всё же не смогла удержаться от вопроса:
— Что там, госпожа? Видели артистов? Кто так кричал?
— Один чересчур любопытный раб, — проворчала путешественница. — Хозяин приказал посадить его на кол, а чтобы не мешал пировать, велел вырвать язык.
— О, Дрин, пошли ему быструю смерть, — прерывисто вздохнув, прошептала женщина.
— Из актёров видела только Гу Менсина, — Ника зябко передёрнула плечами.
Возможно, ей следовало сохранить в тайне постыдные подробности, но Нику буквально распирало желание высказаться и не про себя, а вслух наградить Сфина Бетула теми эпитетами, которые тот безусловно заслужил, от души жалея, что радланский язык так беден ругательствами.
— Хозяин, этот бессильный лагир, мерзкий жирный мешок с дерьмом, заставил его изображать… хряка! Чтобы спасти Менрана его отцу пришлось… со свиньёй! На помосте! А эти гнойные рожи ржали, как… как… кобылы на случке!!!
— Ой, госпожа!
В царившей вокруг полутьме девушка скорее угадала, чем увидела, как собеседница в ужасе прикрыла ладонью рот.
— Даже думать не хочу, что пришлось делать остальным…
— Мне в Преграме рассказывали про одного богача, — пролепетала Риата. — Он специально покупал по дешёвке старых и больных рабов, чтобы мучить и убивать их всякими хитрыми способами. Городские невольники больше всего боялись, что хозяева продадут их ему.
"Вот где раздолье всяким маньякам и извращенцам, — ёжась подумала Ника. — Купил говорящее орудие труда и делай с ним всё, что заблагорассудится. Никто и слова не скажет. Частная собственность, батман".
— Ты только помалкивай о том, что я рассказала, — сурово сдвинув брови к переносице, предупредила хозяйка.
— Да, госпожа, — смиренно поклонилась невольница. — Клянусь Такерой.
Зевая, Ника забралась в фургон, но прежде, чем рухнуть на шкуры, пробормотала:
— Лучше вообще не говори, что я куда-то ходила ночью.