Отважная лягушка
Шрифт:
"Паранойя и есть", — мысленно фыркнула путешественница, направляясь к своей повозке. Выпряженный ослик смиренно жевал жёсткую осоку, косясь на хозяйку кроткими, полными вселенской скорби глазами.
— Вот, госпожа! — бодро доложила Риата, демонстрируя кувшин. — Принесла руки мыть.
Ника посмотрела на топкие берега ручейка, потом на невольницу.
— Тебе не кажется, что артисты как-то странно себя ведут?
— Считаете, недоброе задумали, госпожа? — насторожилась рабыня.
— Не спокойно мне, — призналась хозяйка
— Слушаюсь, госпожа, — шёпотом ответила женщина.
На стоянках путешественница всегда держалась немного в стороне от своих спутников. Вот и сейчас она уселась на волчью шкуру и, подставив лицо солнышку, стала наблюдать за происходящим из-под приспущенных век. День стоял тёплый. Ника даже шерстяных носков не надевала.
— Госпожа Юлиса! — окликнула её Приния. — Идите обедать.
Она встала, машинально проверив за спиной кинжал, но не успела пройти и половины расстояния, как Вальтус Торнин настороженно проговорил:
— Кто это?
Сейчас же все обратились в ту сторону.
По второй дороге к роднику неторопливо спускались с холма три всадника в красных плащах. У одного из них проглядывала подкладка из лисьего меха. Кроме того, он носил щеголеватую сине-серую тунику с расшитыми узорами рукавами.
У его спутников тускло поблёскивали металлом панцири доспехов, на поясах висели короткие мечи, а головы покрывали бронзовые шлемы, у одного даже с пышным плюмажем из чёрных вороньих перьев.
"Легионеры!" — мысленно охнула Ника, чувствуя, как ветерок страха пробежал по позвоночнику.
В беспомощной настороженности она посмотрела на артистов. Однако те выглядели скорее раздосадованными, чем озабоченными. Девушка вновь обернулась к верховым, и как раз в этот момент на холме показалась колонна воинов.
"Ну, столько народа Серения за мной не пошлёт", — с облегчением подумала путешественница, прикинув, что здесь шагает не менее полусотни. За выстроившимися в ряд легионерами подпрыгивала на ухабах большая телега, запряжённая двумя мулами.
— Кто такие? — громко и требовательно спросил молодой всадник в лишённом оперения шлеме.
Члены урбы бодро повскакивали на ноги. Гу Менсин, торопливо сунув миску с дымящейся кашей Тритсу Золту, вальяжно выступил вперёд.
— Мы артисты, почитатели лучезарного Нолипа. Давали представления в городах Западного побережья.
— Не этих мы искали, господин Тит? — не дослушав толстяка, обратился воин к спутнику в штатском.
Почесав рукой чисто выбритый подбородок, тот презрительно скривился.
— Тоже бродяги, но на беглых как-то не похожи.
— Что вы, господин Тит! — с деланной обидой вскричал старший урбы. — Мы свободные люди.
— Кто может это подтвердить? — подал голос обладатель перьев на шапке.
Он лениво похлопал по шее переступавшего с ноги на ногу коня, и Ника заметила на правой руке витой золотой браслет, вроде того, что она видела у сотника Нумеция Мара Тарита. Только посолиднее.
"Наверное, это что-то вроде знака различия?" — подумала девушка, наблюдая, как Приния вытаскивала из фургона кожаный мешочек размером с хорошую дамскую сумочку.
— Дитрибун Третьего Победоносного Пограничного легиона! — громогласно объявил Гу Менсин, доставая оттуда свёрнутый папирус. — И господин Лукрац магистрат Эмара.
— Валер, — обратился вероятный сотник к младшему по возрасту и скорее всего по званию спутнику. — Взгляни, что у него там?
Тот торопливо пробежал сначала один листок, потом второй.
— Да, печать легиона и господина Лукраца. Эта урба, действительно, давала представление в Арадском лагере и в Эмаре.
Заметно приободрившийся Гу Менсин с достоинством поклонился
Пока артист разыскивал и предъявлял документы, отряд легионеров почти дошёл до усыпанной гравием площадки, так что путешественница смогла как следует рассмотреть ярко начищенные пластинчатые доспехи, большие прямоугольные щиты и короткие копья с длинными железными наконечниками.
Почти все воины оказались молодыми парнями, лет по двадцать, с самым серьёзным видом молотившие светло-серую дорожную пыль тяжёлыми башмаками.
Видимо, догадавшись об их приближении по грохоту шагов, сотник поднял правую руку.
Валер тут же продублировал команду, грозно рявкнув:
— Стой!
Потом, небрежно возвращая папирус старшему урбы, поинтересовался:
— Что вы здесь делаете?
— Мы направляемся в Этригию на праздник в честь щедрого владыки недр Дрина, — начал торопливо объяснять толстяк. — А сюда… Здесь просто обедаем и отдыхаем.
— Далеко же вас занесло от дороги, — усмехнулся молодой всадник легко, даже изящно спрыгнув с седла.
Гу Менсин замялся, явно не зная, что сказать, но тут на помощь старшему товарищу пришёл Анний Мар Прест:
— В Кинтаре нам сказали, что вода из этого источника приносит здоровье и удачу. На ней благословение самого Питра, который осчастливил своей любовью нимфу Отраду, хранительницу родника.
— Я тоже слышал эту историю, — кивнул Тит, неуклюже сползая с коня. — Только многие считают, что родник нимфы Отрады не здесь, а к востоку от Фессалы.
— Десятники! — вроде и не очень громко, но так, что все услышали, проговорил сотник. — Обедать будем здесь. Командуйте. Не забудьте выставить караул.
Легионеры, стоявшие в первой шеренге тут же стали отдавать распоряжения. И только после этого их оперённый начальник спустился с горячего скакуна на грешную землю. Тут же подскочил молодой воин с круглым, щекастым лицом и подхватил под уздцы коня.
Затем вся троица направилась к роднику, а артисты вдруг с сумасшедшей скорость заработали ложками, словно опасаясь, что незваные гости отберут у них кашу.