Отважные(изд.1961)

Воинов Александр Исаевич

– Для этого!..

– Ну, до свидания... Катись по дорожке... Мне некогда, – сказал паренек и повернулся, чтобы уйти.

– Ты чего тут делаешь? – спросил Витя.

– Разве не видишь? – презрительно усмехнулся паренек. – Грибы ищу!..

– Какие грибы? Грибы в поле не растут...

Не слушая его, паренек зашагал назад. Но Витя снова удержал его:

– Поди сюда!..

Паренек не остановился. Витя понял, что он лишится единственной возможности узнать что-либо о судьбе Коли, и в

отчаянии решился на крайний поступок.

– Поди сюда, говорят тебе! – грозно крикнул он. – Поговорить надо!..

Паренек обернулся. Очевидно, выражение Витиного лица поразило его, и он снова подошел поближе.

– А ты знаешь, кто я? – произнёс как можно внушительнее Витя. – Я партизан!..

Паренек недоверчиво взглянул на него.

– Врешь, – сказал он.

– Вот и не вру! – сказал Витя. – Я на самом деле партизан.

– А чем докажешь? – спросил парнишка.

Витя растерянно помолчал. В самом деле, чем доказать? Не рассказывать же ему, с каким заданием он сюда направлен!

Но тут взгляд его упал туда, где из-под доски торчал приклад автомата.

– Вот что у меня есть! – И Витя поднял автомат над головой. – Теперь веришь?..

Автомат произвел на парнишку впечатление. Он подошел к Вите поближе и опустился на траву, но продолжал все же держаться настороженно.

– А ты зачем сюда пришел? – спросил он, подозрительно взглянув на Витю.

– Раз пришел – значит, дело есть, – ответил Витя. – Ты лучше на мой вопрос отвечай...

– Твой вопрос кот унес, – сказал паренек. – Думаешь, с автоматом, так я тебя испугался?..

– Ты что, партизану не доверяешь? – возмутился Витя.

Парнишка усмехнулся:

– Врешь все! Никакой ты не партизан. У тебя, наверное, батька бургомистр – вон какой жирный!..

Витя озадаченно помолчал. Вот заноза этот мальчишка! Придется идти на риск.

– Слушай, а от вас корову на станцию водили? – волнуясь, спросил он.

– Водили, – сказал парнишка, и в лице его что-то дрогнуло.

– А пастухов партизаны задерживали?

– Было дело...

– Одежду с них снимали?..

– Снимали, – подтвердил паренек; на лице его сменялись разные чувства: он то улыбался, то хмурился. – А какой масти была корова? Рыжая? – спросил он в свою очередь.

– И вовсе не рыжая, а белая, – сказал Витя. – Только морда у нее черная, с белым пятном на лбу.

– Верно! – вскочил на ноги паренек. – А ты откуда знаешь?..

– Как не знать – сам водил!

– Куда?

– На станцию!..

Теперь паренек смотрел на него с удивлением и доверием, словно их связывало общее дело.

– А ты видел ребят, которые вели корову из деревни? – спросил он.

– Нет, – ответил Витя, – их в кустах прятали.

– А зачем?

– Чтобы они нас потом не опознали. Мало ли что бывает!..

Паренек придвинулся к Вите.

– Знаешь, кто в кустах сидел? – спросил он, выдержал паузу и ткнул себя в грудь: – Я сидел! Это меня ваши вместе с Васькой Ломакиным задержали!..

– А попало вам потом от старосты?

– Уж и попало!.. Староста меня палкой бил. До сих пор вся спина в синяках...

– Тебя как звать?

– Сема... А тебя?..

– Зови меня... Лешей! – Витя все же решил своего настоящего имени ему не говорить. – Скажи, Сема, – перешел он к делу, – ты видел, кого сегодня в деревню привезли?..

– Видел! Костыль – это староста наш – на машине привез. Мальчишка такой, как мы, худющий, злой. Костыль его по рукам и ногам связал – и прямо в подвал.

– В какой подвал?

– Ну, в доме, где полицаи живут. С решеткой...

– Подобраться туда можно?

– Что ты! Сейчас полицаи злющие. Кто-то тут на дороге сегодня чуть самого Костыля не укокошил...

– Так этот хромой дядька и есть ваш староста?..

– Наш... Гордеев!..

Витя вспомнил, что о каком-то Гордееве, с которым надо рассчитаться, говорили между собой Геннадий Андреевич и Колесник.

– Жалко, – проговорил он. – Не знал я этого.

– Что тогда было бы?

– Не унести бы ему отсюда своей ноги!

Сема внимательно взглянул на Витю:

– Так это ты их тут?..

– Я.

– Вот здорово!.. Из автомата?

– Нет, гранатами... Теперь, Сема, нужно товарища спасти.

Сема пожал плечами.

– У нас с тобой сил не хватит. С одним автоматом против всех не пойдешь.

– А сколько их там?

– Кого? Полицаев? Человек десять...

– Не так уж много, – вздохнул Витя и подумал о Геннадии Андреевиче – ведь он с отрядом должен быть где-то тут, поблизости. Вот бы разыскать его! – Скажи, – спросил он, – а ты о партизанах ничего нового не слышал?

– Слышал. Они сегодня ночью, говорят, подожгли мельницу в Стебловке.

– В Стебловке? – насторожился Витя; теперь он отчетливо вспомнил, что после Стебловки Геннадий Андреевич собирался идти в Малиновку – крестьяне сообщили, что у них там в яме спрятана мука.

– А до Малиновки отсюда далеко?

– Совсем близко – семь километров. Иди вон в ту сторону. – И Сема показал рукой на запад. – Только иди прямо, а то в темноте заплутаешь. Доберись до мостика, а там дорога сама доведет...

Витя встал:

– Ну хорошо, я пойду... А ты чего здесь делаешь?

– Я старую картошку копаю. Костыль не велит за деревню выходить. А я тайком. Не с голоду же подыхать...

Витя накинул на плечо автомат и попрощался.

– Ну, я пойду, – сказал он. – Когда-нибудь свидимся...