Отважный свет
Шрифт:
Когда жжение начало утихать, она подняла ладонь, чтобы другие могли увидеть результат — или в данном случае отсутствие такового, поскольку адской метки не было.
— Моя душа принадлежит только мне.
Саймон повторил то же самое на ее левой ладони. На этот раз боль была очень сильной, корона пульсировала в такт ее быстрому сердцебиению. К ее удивлению, она вспыхнула ярким белым светом, танцуя на ее ладони.
— Не каждый день увидишь, — сказал Бек, впившись взглядом в мужчин, сидевших за передним столом.
Постепенно эффект прекратился,
— Спасибо, Саймон, — сказала она, когда он собрал святую воду и вернулся в свое кресло.
Райли обратила свое внимание на троицу перед ней. Выражение лица Рихтера стало трудно читать, а епископы просто смотрели на нее.
— Хотя ты и не принадлежишь Принцу, тем не менее, возможно, ты все еще помогаешь ему, — сказал Рихтер.
Ничего нового: твоя душа принадлежит тебе, но мы почти уверены, что ты болеешь не за ту команду.
— Я здесь не для того, чтобы говорить о своей бессмертной душе, особенно когда люди умирают, — парировала она.
— Прежде чем мы обсудим столь деликатный вопрос, мы должны быть уверены в вашем статусе в аду.
— Вы только что видели, что у меня его нет.
Рихтер ответил не сразу, неспеша вытаскивая страницу из своего досье.
— И все же некоторые ваши действия отражают определенную… близость к принцу и его слугам, что говорит нам совсем о другом. — Он опустил взгляд на лист. — Твое первое преступление состояло в том, что ты позволила падшему по имени Ори стать твоим любовником.
«О нет».
Райли попыталась не морщиться, но у неё ничего не вышло. Это откровение было неловким в комнате, полной мужчин, но с тех пор, как сюда вошел Саймон, оно стало еще более неловким. Когда ее лицо потеплело, она могла поклясться, что услышала его вздох у себя за спиной.
— Ты отрицаешь, что у тебя были плотские отношения с падшим? — спросил Рихтер.
— Нет, мы провели вместе всего одну ночь. — Горько-сладкое время, полное радости, а потом предательство и слезы. — Я была зла и ревновала, и это был глупый поступок. Я поверила тому, что он мне сказал. — Она хорошо помнила ту ночь. — Как ни странно, не все это было ложью. Ори действительно хотел обезопасить меня, и именно поэтому у него возникли проблемы с Люцифером. Возможно, он последовал за принцем в изгнание, но он знал, что совершил ошибку. Он жаждал света, как вы и я нуждаемся в кислороде.
— Вряд ли, — последовал едкий ответ.
— Нет, это правда. Я надеюсь, что однажды небеса заберут его обратно.
— Опять же, маловероятно, — продолжал Рихтер. — Сейчас ты изучаешь магию у некроманта.
— Да, и к тому же ведьмы.
Они уже знали все это, так почему же продолжили топтаться на месте?
— Эта ассоциация подвергает твою душу опасности, — настаивал кардинал.
— Я не верю, что они это делают. Ведьма и заклинатель — хорошие люди. Они сражались против демонов Сартаэля и рисковали своими жизнями, чтобы
— Лучше всего это сказал К. С. Льюис, — вмешался епископ Прагер. — «Поистине, самая верная дорога в ад — та, по которой спускаются постепенно, дорога пологая, мягкая, без внезапных поворотов, без указательных столбов».
— При всем моем уважении к мистеру Льюису, я не стала постепенно спускаться в ад. Меня бросили в него ногами вперед. — Она наклонилась вперед, опершись на стол. — Вы, ребята, понятия не имеете, каково это — стоять перед Люцифером, когда сотни демонов дышат тебе в спину, и каждый из них хочет разорвать тебя на части и съесть твою плоть. Пока ты там не побываешь, ты никогда не узнаешь, каково это — слышать крики проклятых. Поверьте мне, это производит одно большое впечатление.
— У нас есть только ваши слова, что вы совершили это путешествие, — сказал Прагер, прищурившись.
— А зачем мне врать об этом? Что хорошего это мне даст?
Бек пошевелился.
— Она не лжет. Я был там, когда Райли вернулась из ада. От нее несло серой, и ужас в ее глазах — это то, что я никогда больше не хочу видеть.
Между тремя прелатами состоялся тихий разговор.
— Мы признаем, что вы испытали ад, — сказал Рихтер. — А вы бы вернулись туда по какой-нибудь причине?
Это была ловушка, прекрасно сработанная. Она сделала выбор в пользу правды.
— Я бы вернулась обратно.
— Что? — выпалил Бек, уставившись на нее так, словно она сошла с ума.
Райли посмотрела ему прямо в глаза.
— Я бы вернулась за тем, кого люблю. Если бы дело дошло до меня или до них, я бы пошла. Но я постараюсь вытащить нас обоих оттуда. Я знаю, что проиграю, но я буду бороться за этого человека, несмотря ни на что. — Она сделала паузу. — Я буду сражаться за тебя.
— Я тоже, — сказал он.
Теперь в комнате воцарилась тишина, которую она не могла прочесть. Рихтер внимательно изучал ее, даже когда Альварес наклонился и прошептал ему на ухо: кардинал бросил на него пронзительный взгляд и вернулся к своим записям.
— Мы получили сообщение, что вы позволили Гипнодемону остаться в школе, где он мог причинить вред ученикам. Что вы встали на сторону этого исчадия ада вместо того, чтобы поймать его.
Саймон застонал. Райли очень сомневалась, что в его рапорте было сказано хоть слово о том, чтобы «встать на сторону этого адского отродья», но именно так кардинал и хотел это представить.
— Мезмер оказался непокорным, способным ходить по святой воде.
— Иллюзия.
— Нет, это не так, и поскольку я тренировалась с заклинателем, я могу это сказать. — Райли глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок. То, что они выкладывали все ее грехи, было подозрительно, и это делало ее еще более осторожной. — Святая вода была освящена в ночь перед моей встречей с демоном. Изра смог переступить ее, а это означало, что он был тем, за кого себя выдавал: демоном, скинувшим оковы Люцифера.