Отважный свет
Шрифт:
— Это невозможно, — сказал Рихтер, качая головой.
— Я бы тоже так не подумала, но я видела доказательство. Когда Гончая пришла в школу, Изра не позволил мне драться с ним. Он не хотел, чтобы его ученики пострадали. Вместо этого он подошел к этому громадному демону и сдался.
— Адское отродье служит только Принцу, — настаивал епископ Прагер. — У них нет никакой морали. Они принадлежат тьме.
— На этот раз нет. Изра сдался на вечные муки. Я поняла, что это значит, когда была там, внизу. Сартаэль был закован в цепи, которые никогда не
— Возможно, он уже приказал казнить этого демона, — сказал Прагер.
— Это не в его стиле, — вмешался Бек. — Он просто хочет сохранить свою силу. Он сделает из этого пример, чтобы у других не было никаких ярких идей.
Райли кивнула: — Именно. После мятежа Сартаэля Люцифер очистил ад. Любая форма бунта приводит его в ярость, а еще больше — в паранойю.
— Демоны не подлежат искуплению, — настаивал Рихтер.
— А почему бы и нет?
— Этого не может быть. Они сделаны из тьмы.
Заметив ее нерешительность, Бек бросил на нее обеспокоенный взгляд. Осмелится ли она настаивать?
— А откуда взялась эта тьма? — спросила Райли. — Кто вообще её создал?
— Что вы имеете в виду? — спросил кардинал.
— В воскресной школе меня учили, что все сотворил Бог. Он, конечно же, создал ангелов, одним из которых является Люцифер. Вот только Люцифер вбил себе в голову, что он значительнее своего босса, а потом был сброшен с небес. Он забрал с собой кучу своих приятелей и создал свое собственное маленькое королевство в аду.
На лице кардинала отразилось неудовольствие, вызванное ее довольно бойким обзором небесной истории.
— Поскольку у Принца нет собственных солдат, он создает демонов. Но откуда он берет силу творения?
Альварес моргнул, а Прагер только нахмурился.
— Я уверен, что Вы нам все расскажете, — едко ответил Рихтер.
Она наклонилась вперед в своем кресле.
— Люцифер, несмотря на всю свою хитрость, всего лишь Ангел, Божий лакей. Теперь я знаю, что это звучит так, будто я минимизирую его угрозу, но это не так. Он невероятно злой, отвратительный тип. — Она глубоко вздохнула, надеясь, что не ошиблась.
— Но… он все еще жив только потому, что ему позволено существовать. Если бы я была Богом, то давным-давно убила бы его. Однако, если я чему-то и научилась за последний год, то действия небес не всегда имеют смысл. По крайней мере, в краткосрочной перспективе, как моя жизнь. На протяжении тысячелетий? Да. Для них это очень долгая игра.
— И что же? — сказал Рихтер, и по его тону она поняла, что его терпение подходит к концу.
— Я думаю, что Люцифер все еще жив, потому что мы, смертные, нуждаемся в выборе, в этой свободной воле, о которой все продолжают кричать. Мы можем идти навстречу свету или объять тьму. Или и то, и другое. — Она и сама там побывала.
— В этом нет никакого смысла, — возразил
— Вообще-то есть, — сказала Райли. — Адаму и Еве было хорошо в саду; тогда Бог говорит им, чтобы они не ели с одного конкретного дерева. Зачем он это сделал? Разве они вообще заметили бы это дерево, если бы не он? Нет, это было первое испытание свободной воли. Бог установил их: следуй его законам или отведай запретного. Мы все знаем, чем это обернулось.
— К чему ты клонишь? — сердито спросил кардинал.
Райли вернулась к своему первоначальному аргументу.
— Я хочу сказать, что Люцифер может создавать демонов только потому, что ему это позволено Богом. Это означает, что какая-то часть этих демонов имеет связь с небесами.
Теперь Рихтер пристально смотрел на нее.
— Никогда бы не подумал, что услышу такое от ловца.
— Согласна, это действительно странная идея, и я не понаслышке знаю, каким злым может быть адское отродье. Но если в Демоне есть хоть капля света, то почему он не может захотеть освободиться от принца? — Она сделала паузу. — А почему они не хотят делать добро вместо зла? Потому что если нам, смертным, дан такой выбор, то почему не им? Почему это касается только нас?
Альварес что-то пробормотал себе под нос по-испански. Это не было похоже на согласие.
— Это просто невероятно, — сказал Прагер
— Возможно. И все же я увидела в глазах этого Четвертака нечто такое, что подсказало мне, что он больше не хочет быть с Люцифером. Изра пожертвовал собой, чтобы спасти этих детей. Разве не об этом вы, ребята, всегда говорите? Самопожертвование?
— Только не для тех, кто служит в армии Люцифера, — чопорно ответил Рихтер.
— Когда-то душа моего отца принадлежала Принцу, но он пожертвовал собой, чтобы спасти нас от Сартаэля. Он заплатил свой долг, и теперь он с моей мамой на небесах. Если это могло случиться с ним, то почему не с демоном?
Последовал еще один тихий, но напряженный разговор между всеми священнослужителями, что Райли не смогла разобрать ни одного слова.
Отец Розетти мягко тронул ее за плечо, и она чуть не подпрыгнула. Она обернулась, гадая, что он обо всем этом думает.
— Интересная теологическая посылка. Вероятно, во внимание ее не примут, но мне все равно было приятно это слышать.
По крайней мере, она позабавила одного из Ватикана.
— Эта идея, конечно, удивила меня, когда я впервые поняла, что происходит.
Саймон ничего не ответил, его лицо было задумчивым.
Райли снова повернулась к выходу, чувствуя растущее беспокойство. Это повторение ее грехов было пустой тратой времени. Она как раз собиралась предложить им двигаться дальше, когда мужчины закончили свой разговор.
Она нацелилась именно на Рихтера, и пока у нее ничего не вышло.
— Мы обсуждали ваши позиции относительно Рая и Ада и находим их неортодоксальными, если не граничащими с богохульством. Из-за этих позиций мы не считаем, что вы окажете нам какую-либо дальнейшую помощь.