Отважный свет
Шрифт:
— Но это же невозможно! Зачем Богу понадобилось разрушать наши города? — выпалил Прагер.
— Возможно, она покрывает планы Люцифера, солгав, — добавил один из епископов. Она уже забыла его имя, потому что сейчас все это было неважно.
— У вас есть доказательства? — спросил Рихтер.
Райли кивнула. Твердой рукой она открыла Библию на одной из закладок и проследила за текстом, пока не нашла подходящий отрывок.
— Бытие девятнадцать, стих один: «И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел, и встал, чтобы встретить их, и поклонился
Альварес попытался прервать ее, но она перебила его:
— «Ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его». — Она провела пальцем еще ниже. — «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и произрастания земли».
Она подняла глаза, в которых читалось откровенное недоверие.
— Огонь и сера. Звучит знакомо? Вот что происходит с этими городами. Это не демон — это один из посланников божьих.
— Смешно, — сказал архиепископ. — Это возмутительная сказка.
— Вы все считаете Библию сказкой? — спросил Бек, понизив голос, хотя он разносился по всем углам комнаты. Теперь все взгляды обратились к нему, но ни один из них не был дружелюбным. — Потому что если это то, что почувствовала Райли, то так оно и есть.
— Я отказываюсь в это верить, — ответил Альварес.
Рихтер не обратил на него внимания.
— Почему Небеса уничтожают эти места?
— То, что я почувствовала, было трудно понять, по крайней мере для смертного. Я чувствовала… так много. Разочарование, печаль, ощущение какой-то потерянности. — Райли помолчала, пытаясь собраться с мыслями. — Я слышала голос ангела в своей голове. Он показывал разрушенные им города, как в настоящем, так и в прошлом.
— Вот видите, это один из падших, — сказал Прагер. — Они мастера играть с нашим разумом.
— Я знаю, что чувствуют Падшие, когда они находятся у меня в голове. Но это был не один из них.
— Тогда что в нем божественного? Уж точно не Михаил и не архангел.
— Нет. У этого ангела есть только одна цель — исполнять волю Божью.
— Все они следуют его воле, — возразил епископ.
— Да, но этот ангел отмеряет смерть по Божьему повелению.
Рихтер моргнул, его глаза расширились от понимания.
— Боже мой, — пробормотал он по-немецки.
Он понял.
— Я была свидетелем смерти этих людей, всех до единого, от самых молодых до самых старых. Я почувствовала момент их последнего удушливого вздоха, а затем испепеление их тел. И, если этого было недостаточно, мне показывали смерть бесчисленного множества других людей на протяжении тысячелетий. О городах, купающихся в огне, о полях гниющих трупов, поглощаемых огнем. Деревни взывали о милосердии и не получали его.
— У тебя безграничное воображение, — едко заметил Альварес.
— У меня? — ответила она, приподняв бровь.
Райли перелистнула еще один раздел Библии, и еще один назад.
— То, что я видела глазами этого ангела, написано в Книге Исхода, главы одиннадцатая и двенадцатая: «И сказал Господь Моисею: ещё одну казнь Я наведу на фараона и на Египтян; после того он отпустит вас отсюда»
Она двинулась дальше по странице.
— «В полночь Господь поразил всех первенцев в земле Египетской, от первенца фараона, сидевшего на престоле своём, до первенца узника, находившегося в темнице, и все первородное из скота. И встал фараон ночью сам и все рабы его и весь Египет; и сделался великий вопль в [земле] Египетской, ибо не было дома, где не было бы мертвеца».
Райли оторвала взгляд от текста.
— Ангел-Разрушитель, личный палач Бога. Он убил миллионы людей во имя его, а не только первенцев Египта.
Ее встретила ошеломленная тишина. Один из епископов открыл было рот, чтобы возразить, но тут же снова закрыл его.
Рихтер пришел в себя быстрее остальных.
— Вы, конечно, не верите, что Бог приказывает ему убить этих людей.
Райли посмотрела на клочок бумаги, который Бек вытащил из бумажника и положил рядом с Библией. Он сказал, что носил его уже некоторое время, потому что не понимал, что это значит. Теперь они оба это знали.
— В середине девятнадцатого века человек по имени Артур Варнери написал следующее: «Безумие ангелов в вышине Рая, лукавство демонов в глубинах Ада. Порознь, но всё же вместе, ибо свет созидает и свет разрушает — всё в равной мере».
Райли протянула правую ладонь к горящей свече.
— На таком расстоянии огонь мне не повредит. — Она придвинула руку ближе, чувствуя нарастающий жар, жжение. — Но если я окажусь слишком близко, меня обожжет. Так и с небесным светом. Слишком близко, слишком долго, и он опалит.
Она отдернула руку, дуя на пульсирующую кожу.
— Когда в Библии говорится о людях, отводящих глаза, это не гипербола — настолько ослепителен свет. Я стояла между Михаилом и Люцифером, уговаривая их отвратить Армагеддон, и чувствовала эту грубую силу. Она прожгла меня насквозь. Я все еще жива только потому, что воздействие было очень коротким.
Райли глубоко вздохнула, молясь, чтобы эти люди поняли ее.
— Разрушитель исполняет Волю Господа со дня своего сотворения. Он слепо выполнял свои задачи: нация за нацией, племя за племенем, семья за семьей. Младенцы, нерожденные — все это не имело значения. Если ему говорили, что они должны умереть, они умирали. Он выполнял свои обязанности так, как может только набожный слуга. И за это его хвалили на небесах.
Она сделала еще один глубокий вдох.
— Но он слышал крики каждой погибшей души, был свидетелем их последнего вздоха. И теперь все эти смерти, даже в самых бедных семьях Египта, свели его с ума.
Райли задула свечу, и дым, поднимавшийся вверх, напомнил ей о городах, которых не стало.
— Этот ангел смерти был так близок к тому свету в течение неисчислимого времени, что он сгорел. Он страдает от огромной вины, потому что даже у палачей есть душа. И все пошло наперекосяк.
Мужчины продолжали пристально смотреть на нее. У некоторых губы были сжаты в мрачные линии, а у одного, архиепископа, руки были сплетены, словно в молитве. Она только что сказала им, что Небеса — их враг. Или, по крайней мере, один из небесных ангелов.