Отвергнутая жена. В плену генерала
Шрифт:
А у меня немного отлегло. Так его приказ не имел никакого скрытого сексуального подтекста?
— Но я бы не советовал. Сейчас мне до разбирательств за твою поруганную честь. На рассвете мы снимаемся и уходим, надо отдохнуть, — он сел на походную кровать и стал снимать сапоги.
Я метнула быстрый взгляд на его оружие, которое он имел неосторожность бросить неподалеку. Но Даррен, словно у него были глаза на затылке, заметил это.
— И даже не думай брать мой меч, если не хочешь остаться без
Было понятно, на что он намекает. Ледяная дрожь прокатилась по телу.
Какие же они ужасно жестокие.
Ледяные, бездушные истуканы!
— Я не слышу твоего ответа.
— Я поняла тебя, — тихо произнесла я, пытаясь скрыть горечь и досаду.
— Я спать и чтобы тут было тихо.
Муж лег на постель, не накрываясь, в походных штанах и рубашке на выпуск. Я все так и стояла в углу шатра с котом под мышкой. Генерал прикрыл глаза, заложил руку за голову. Его грудь мерно вздымалась.
Я выпустила кота на пол и решила сесть рядом. Спать на полу я бы не стала, не хватало еще заболеть, ведь я теперь почти что человек. Пришлось засунуть гордость в попу и тоже улечься на кровать, но на край. И я, в отличие от мужа, укуталась по шею еще и теплым меховым покрывалом, что валялось в ногах. Раздеваться я не стала, мало ли снова будет нападение или того хуже, Ледяной решит приставать.
— Откуда у тебя это животное? — хрипло спросил муж. Я дернулась, ведь не ожидала никаких вопросов.
— Нира принесла. Можно его оставить?
— Если будет гадить в неподходящем месте, вылетит на улицу, а там станет кормом для нежити, — как-то устало произнес генерал, а я выдохнула.
Ну, хоть на проживание получено разрешение.
— Я чувствую твою кровь. Перевяжи немедленно руку.
— У меня нет бинтов.
— В сундуке возьми.
Я встала с кровати и подошла к тяжелому сундуку, с трудом откинула крышку и увидела ослепительной красоты голубую ткань, украшенную драгоценными камнями. Я потянула наряд вверх.
Это было восхитительно красивое платье, с открытыми плечами и струящейся юбкой. Под ним лежала бархатная коробка и что-то подсказывало мне, что я знаю, что там. Я отложила платье в сторону и поинтересовалась.
Колье из сапфиров было изумительным, нежным и не громоздким.
— Я сказал тебе рану перевязать, а не лапать вещи, которые тебе не принадлежат.
«Я поморщилась от тона мужа. Видимо, это предназначается той женщине, что ждет его в замке. Похоже, это подарки для любовницы. Замечательно. Просто замечательно».
Я захлопнула крышку коробочки и увидела на дне тряпицы, вытащила их, как и настойки, что там лежали.
Я подошла к кровати, но какой именно настойкой мазать рану не знала. Присела на кровать. Даже решила понюхать каждую из трех склянок, будто какая-то из них могла быть мне знакома.
Вздохнула, понимая, что придется обратиться к дракону, потому что обработать рану действительно стоило.
— Долго будешь копаться?
— Я не знаю, чем надо обрабатывать порез.
Генерал выругался и встал, выдернул из моих рук склянки и не церемонясь, бросил в меня второй сосуд. Я поймала.
— Тебя вообще ничему не учили? Как можно не знать заживляющую настойку.
— Вот так! Очень просто… (потому что я из другого мира!) — но, разумеется, на последней фразе меня взял жуткий кашель, а горло перехватило. Я повалилась на кровать, не понимая такую реакцию, ведь раньше просто слова не вырывались изо рта!
Неужели де Гнус усовершенствовал заклятие.
— Ты что, решила сдохнуть раньше времени? Твою же мать!
Именно, была бы она тут, вам бы мало не показалось, дорогой зять.
Глава 14
Я чувствовала, как каждый вдох становится борьбой. Сердце колотилось в безумном ритме, стуча в ушах как барабан.
Моя грудь поднималась и опускалась в отчаянной попытке захватить воздух, но он казался слишком тяжелым, чтобы проникнуть в легкие.
Мои руки инстинктивно схватились за шею, пальцы впились в кожу, пытаясь облегчить невидимый спазм.
И в этот момент, почти угасающим взглядом, я видела его — Даррена, своего супруга.
Он стоял напротив. Его лицо было непроницаемым. Глаза холодными и безразличными.
Все его внимание было приковано ко мне, но никакой помощи, никакого движения к спасению он не делал. Казалось, он лишь наблюдал за моей агонией, не чувствуя ничего, кроме равнодушия.
«Да он и рад будет, если я умру», — вопило все внутри меня.
Вдруг раздался глубокий и тревожный звук горна. И только это заставило дракона оторваться от моего бьющегося в агонии тела.
И то только потому, что он начал спешно надевать на себя амуницию.
На грудь прыгнул Соломон и заслонил своим мохнатым телом фигуру Даррена.
Мой хранитель топтался по груди, будто бы это могло помочь мне вдохнуть живительный кислород.
Я завалилась на бок, упала с кровати. Кот соскочил и забегал рядом.
А я… видела, как Даррен не сделал ни шага в мою сторону.
Он бросил на меня лишь отрешенный взгляд своих голубых глаз и отвернулся. Распахнул створки шатра и в полной боевой готовности скрылся из виду.
Он оставил меня одну.
Невероятная боль и обида заполнили моё сердце.
Как он мог так беспечно относиться к моей участи?