Отверженный VIII: Шапка Мономаха
Шрифт:
— Ты хоть раз видел медитирующих? — спросила бабушка. — Многие это делают на диване?
— Я привык, что Вы можете всё.
— Какой изворотливый мальчик, далеко пойдёшь, — сказала бабушка, рассмеялась, открыла глаза и… я увидел, что это не глаза.
Я не мог объяснить, что это было, но точно не глаза. Это вообще ни на что не было похоже — не лёд, не туман, не свет, не пустота, не ещё какой-либо эффект, что иногда возникает у магов во время активации каких-либо уникальных способностей. Я многое видел, но такое — никогда. Это была какая-то слегка
Выглядело это жутко, и я невольно попятился к двери. Бабушка тем временем повернула ко мне голову, посмотрела на меня этим «неизвестно чем», затем моргнула, и я опять увидел знакомые бездонно-синие глаза княгини Белозерской.
— Что-то не так? — спросила бабушка как ни в чём не бывало.
— Ваши глаза… — негромко произнёс я. — Что с ними было?
— Не выспалась, — ответила бабушка, давая понять, что эту тему обсуждать не собирается. — Как прошло утро?
— Нормально. Позанимались с Милой на арене, сходили в лес за маяками. Она просила их Вам передать.
Я достал из кармана портальные маяки и протянул их бабушке, та взяла артефакты, внимательно рассмотрела каждый, затем с нескрываемым сожалением произнесла:
— Как я и думала — ерунда. Такая же, как те печати, что были на твоей подружке.
— Они ненастоящие?
— Настоящие, но самые примитивные. Функционируют максимум час после активации и способны открыть портал не более чем на пять ходоков. Не думаю, что кто-то собирался штурмовать наш замок отрядом в двадцать пять бойцов. Это даже не смешно.
— Ну может, они хотели сначала отправить сюда группу, которая откроет большой портал.
— Нет, мальчик мой, они этого не хотели. Эти маяки очень примитивные, я вообще сомневаюсь, что они продержатся хотя бы секунд десять после активации на территории замка — наша защита их сразу подавит. В принципе можно было бы даже проверить, но не стоит тратить время на всякую ерунду.
Бабушка поднялась с дивана, подошла к камину, бросила в него портальные маяки и сожгла их, затем повернулась ко мне и сказала:
— Но зато это ещё сильнее подтверждает мои догадки об истинной причине отправки сюда твоей подруги.
Я хотел спросить, какие именно догадки, но сдержался. Бабушка и так собиралась мне это всё рассказать, раз уж позвала — не стоило её торопить.
— Всё это время я почти круглосуточно думала, зачем её прислали, сразу было понятно, что не для того, чтобы ставить маяки или проводить какие-либо диверсии, — сказала бабушка, выдержав небольшую паузу. — Признаться, давно мне никто не загадывал таких сложных загадок. Но с другой стороны, иначе и быть не могло — тот, кто прислал сюда эту девушку, не дурак. Далеко не дурак. Я могу это утверждать со всей ответственностью, так как очень хорошо его знаю. И он меня, к сожалению, тоже.
— Вы так близко знакомы с Карингтоном? — удивился я.
— При чём здесь Карингтон? Он всего лишь исполнитель. Придумал этот план и руководит им вовсе не виконт.
Бабушка прошла к своему рабочему столу, села за него и сказала:
— И я должна признать, план хорош. Они используют твою подругу максимально эффективно.
— Но как? Что Мила должна сделать?
— Она уже всё сделала.
— Как это? — удивился я.
— Так это, — улыбнувшись, сказала бабушка. — Её главной задачей было просто прийти к нам. А все эти печати и маяки — для отвлечения внимания. Я это поняла сразу, осмотрев печати. И сейчас маяки лишь подтвердили мою правоту.
— Но зачем? В чём смысл такого плана? Ну вот пришла Мила и что? Я ничего не понимаю.
— Пришла и рассказала, что её сестру похитили и что она собирается её спасать. И мы знаем, что сестру действительно похитили. И ещё мы знаем, что эта девочка никого не спасёт. У неё на это нет никаких шансов.
— Почему Вы так думаете?
— Потому что знаю, кто похитил.
— И что теперь Миле делать? — спросил я.
— А ничего она здесь не сделает, — совершенно спокойно ответила бабушка. — На то и расчёт. Англичане думают, что мы с тобой побежим спасать сестру твоей подруги.
— А мы? — спросил я и почувствовал, как страх за Милу и ощущение бессилия переплетаются во мне и собираются холодным колючим комком где-то в груди.
— Что мы? — переспросила бабушка и развела руками. — Мы побежим спасать. Куда же мы денемся? Выбора нам не оставили. Не бросать же твою подругу одну в этой ситуации.
— Спасибо, — сказал я и ощутил, как неприятный комок в груди становится меньше.
— Сам говорил, что она тебе жизнь спасла. Если княгиня Белозерская не поможет тому, кто спас жизнь её внуку, то грош мне цена.
Бабушка встала из-за стола, прошлась по кабинету и, тяжело вздохнув, спросила:
— Знаешь, что меня больше всего злит в этой ситуации?
— Нет, — ответил я.
— Простота этого плана и его гениальность. Тот, кто его придумал, уверен, что всё сработает. Мы предсказуемы, мальчик мой, что есть, то есть. План идеальный. Англичане вообще ничем не рискуют. При худшем для них варианте, если у нас получится спасти сестру твоей подруги, они всего лишь лишатся заложников, но зато смогут обвинить княгиню Белозерскую в агрессии и нападении на Британию. Вспомнят и про тебя, ты ведь у нас теперь для всего мира правая рука Романова, убившая кагана Абылая. В общем, они смогут использовать наше нападение на всю катушку в своей пропаганде.
— Страшно представить, что будет в лучшем для них варианте, — сказал я.
— Лучший для них вариант — если мы с тобой оба погибнем. Тогда в случае войны с Россией им будет намного легче наступать с севера. Я тебе уже говорила, финнов к нам отправили не просто так, это была проверка. Англичане хотели узнать, стану ли я помехой у них на пути. Теперь они знают, что стану. В общем, если мы пойдём спасать сестру твоей подруги, англичане выиграют в любом случае, при любом исходе этого мероприятия, — резюмировала бабушка.