Ответ Империи
Шрифт:
"А вот, кстати, забыл спросить", подумал Виктор, "как тут с криминалом. Типа рэкет, разборки, наезды и такая святая вещь, как замочить конкурента. А то ведь заснешь тут, а проснешься — черт знает…"
Помыв тарелки (о наличии горячей воды в умывальнике было нетрудно догадаться по наличию душевой), Виктор постелил на диване и продолжил разбор ситуации.
"А ведь Полина намекнула на то, что она свободна", подумал Виктор. "Интересно, встречается ли она с кем-нибудь? А что, это шанс. Дама она деловая, со связями… может, через нее есть возможность и паспорт
"Нет", подумал он спустя минуту. "Пошло это и грязно — пользоваться одиночеством женщины ради личной карьеры. Еще бы понятно, была бы она каким уродом, не физически, а по совести — людей кидала, выдрючивалась… а вдруг она хороший, умный человек и толковый руководитель? Это же у нас такая редкость, особенно последнее. Для такой надо быть просто другом и ангелом-хранителем. "
И, модумав, малость, мысленно добавил:
"Да и эпоха не та."
С этими словами автор оставляет главного героя мирно спящим на диванчике в подсобке и ждет, что же подарит ему следующее утро.
9. Сети Советов
— Какая крыша? Мы на первом этаже. Да и про верхних не слышал, дом новый.
Кондратьев несколько удивленно смотрел на Виктора. Было семь пятьдесят, немного до начала рабочего дня. В колонках бодро орал старый добрый "Оттаван" — "Hands up, baby, hands up". Вдох глубокий, руки шире… В каком формате, интересно, тут хранят музыку, если наверняка ищут альтернативу Фраунгоферу?
— Простите, я не так выразился. Тут в самой фирме нормально можно на ночь оставаться? Не наезжают?
— Откуда? Это же не гостиница. Если заезд командировочных, они в "Туристе" обычно.
— Еще раз простите, я не в том смысле. Имелись в виду рэкетиры, разборки конкурентов, ну…
— А-а, я ж забыл, что вы оттуда… Нет, у нас же законное предприятие, да еще венчурное. За это и пятьдесят восьмую впаять могут. Диверсия и подрыв курса партии на ускоренную информатизацию. Мы ж на переднем фронте борьбы за выживание Союза. Сможем мы за годы пройти тот путь, на которые капстраны тратили десятилетия и построить информационное общество — от этого нынче зависит, будет ли существовать наша Родина и наш народ. Разве нет?
— Ясен пень! — воскликнул Виктор Сергеевич, поняв из сказанного, что государство за компьютеризацию, как за коллективизацию, любого замочит. А значит, и за него, как проводника курса. Законы законами, но, как показывает жизнь, если за этими законами не скрываются чьи-то интересы — черта лысого кто тебя защитит, какие бы хорошие законы не написали. Тебя изуродуют, и ты еще же и виноватым окажешься.
— Ну вот. Жаль, что теперь политинформаций в коллективах не проводят — поднапрягли бы вас на лекцию "Стамбул — город контрастов" — улыбнулся Кондратьев, — вы там, похоже, многое повидали. Да, разъемы на витой когда-нибудь обжимали? Ну, "ейч пи ейч си", как за рубежом говорят?
— А-а, понял, — ответил Виктор, догадавшись, что речь идет о том, что в нашей реальности часто обзывают "RJ-45", — доводилось, только кримперами.
— Ну а чем же еще. Сейчас поедете с ребятами в "Гипростройдормаш",
Он на секунду отвлекся — мимо пробегал тот самый пацан, известивший вчера о нашествии немцев.
— Миша, ну ты не забудь насчет "Интеграла", что говорили!
— Импосибл! У меня все в книжке записано!
— Хороший парень, только иногда рассеянный… Так вот, основная часть народа у нас сидит на Щукина, там разработчики и опытный цех. Постановщики здесь, потому что они с клиентами работают. Пока все, через шесть минут автобус на остановке в сторону Бежицы, желаю успеха. Какие-нибудь вопросы?
— Да пока никаких… А, вот: тут положено новым как-нибудь проставляться?
— В обед пару тортов, к обеду сюда вас подвезут. Знаете, какая сейчас борьба за здоровый образ жизни? Да и сами, насколько слышал, не склонны.
"Значит, мадам вчера с коньяком проверяла. Ну что ж, пока что ни идет, все к лучшему."
— Заработок за день будет отдавать вечером кассир, пока официально не оформлены. Ну все, а то опоздаете!
"Итак, неофициальный нал у них есть", размышлял Виктор, торопясь на остановку. "Но видать, немного. Например, общак держат, с зарплаты отстегивают. Может, даже открыто, типа касса взаимопомощи. Рэкет, однако, не наезжает. А что, он в нашем дореформенном КБ на кассу взаимопомощи наезжал? Смешно… И государство тут крышует. Или физлица, которым отстегивают? Нет, судя по пионерской реакции Кондратьева, таки государство."
Утренний холод заставил его слегка поежится; заморозков, конечно, еще нет, но скоро придется подумать о нормальной теплой куртке заместо плаща и зимних ботинках.
"Не тратиться на всякие глупости… Хорошо еще, зонтик в пакете в другое время прихватил. Таскаю, как дурак, с собой постоянно, а тут, видишь… Черт, не послушал, по прогнозу сегодня дождь обещали, или нет"
Возле остановки тормознул желтый "пазик" с коннектовской вывеской и открыл переднюю дверь; в салоне уже сидело восемь мужиков от тридцати до сорока пяти. После нескольких традиционных рукопожатий Виктор устроился на одном из диванчиков красной винилискожи; ему тут же передали черный пластиковый чемоданчик с инструментом.
— …Вчера, при проведении следственного эксперимента, захлебнулась и умерла Моника Левински…
"Баян", — подумал Виктор, но из вежливости со всеми посмеялся. "А может, здесь еще и не баян…".
"Пазик" был не новый, и знакомое фырчание мотора, занимавшего половину передка справа от кабины водителя, периодически прерываемое плотоядным звуком переключения скоростей, вызывало у Виктора какие-то знакомые воспоминания, что-то вроде как будто он едет вместе с заводчанами в колхоз на картошку. Неизвестность, вопрос "А справлюсь ли?" не пугали, а вызывали в груди такой давно забытый, щекощущий веселый азарт. К слову Виктор вспомнил и один из анекдотов про того же незадачливого Клинтона, не приводимый здесь ввиду полной неприличности.