Ответить эху
Шрифт:
Благодаря четко организованному и продуманному плану еще в первую ночь удалось арестовать около двух десятков человек, в той или иной мере причастных к незаконному выращиванию клонов.
Помимо рядовых исполнителей была арестована и верхушка заговорщиков. Среди них члены руководства корпорации «Фантазия» Даниэль Нармахач и Николай Дергунов. Чуть позже задержан финансовый директор корпорации Алан Гроссманн.
Турецкие и американские власти также провели проверки парков на своей территории, однако найти аппаратуру или людей, причастных к заговору, не смогли. Ничего не дал и обыск
На четвертые сутки операции сотрудники Интерпола обнаружили в Чехии и Венгрии на складах частных фирм комплектующие и запасные части и детали к аппаратуре клонирования. Под стражу взяли еще несколько человек.
Были допрошены владельцы корпорации Станислав Арман и Том Кассель. Однако они о подпольном производстве клонов ничего не знали.
Кроме них, следователи допросили около пяти тысяч сотрудников корпорации. Таким образом, была определена вся группа заговорщиков. Она оказалась не так велика, зато охватывала все уровни корпорации.
Дело уже переросло ведомственную принадлежность и вышло на государственный уровень. Часть информации попала на страницы газет, на экраны телевизоров, в интернет. Властям России и Турции даже пришлось давать объяснения по этому поводу и заверить, что филиалы продолжат работу.
Ни Россия, ни Турция, ни США не хотели терять такой источник доходов. Это было бы неверно и с правовой, и с политической точки зрения.
В целом операция шла успешно. Однако многое в этом деле оставалось нераскрытым, непонятным. Исчезновение Навруцкого и целого ряда заговорщиков, обнаруженные остатки неизвестной аппаратуры. Два трупа, которые так и не смогли опознать. Эта часть расследования зашла в тупик. Раскотин, Трофимов и Коновалов встали перед стеной, которую не могли преодолеть.
– …Ясно, что арестованные недоговаривают, – рассуждал Коновалов. – Но мы ничего не можем им предъявить. Просто не знаем, что спрашивать.
– Версии о тайной базе, о запасных объектах мы отработали, – докладывал Трофимов. – Но и здесь глухо. Вербовочный пункт в Самаре ничего не дал. Наемники и сотрудники пункта сути дела не знали, только выполняли приказы заказчика.
– А лагерь наемников в Египте? – спросил Раскотин.
– То же самое. Сотня наемников почти месяц отпахала по специальной программе, получила аванс, но после начала операции никаких приказов им не поступало. Наемники уже разъехались по домам. Некоторые выразили желание попробовать силы в играх следующих сезонов. – Трофимов покосился на Раскотина и добавил: – Вряд ли конечным результатом найма людей была подготовка к игре.
– А заговорщики молчат, – задумчиво произнес Раскотин. – Где сейчас Нармахач и Дергунов?
– В следственном изоляторе в Москве. Дают показания. Выкладывают все, рассчитывают на снисхождение. По большому счету, какие-то значительные сроки им не грозят. Штрафы, санкции, два-три года заключения.
– А что их друзья, финансовые магнаты?
– Мерро недосягаем, он в своих владениях. Ему предъявить нечего.
– Плохо, что мы не нашли ни одного живого клона, – сменил тему Раскотин. –
Генерал недовольно покачал головой.
– Вот и определились границы дела. Мы впритык подошли к стене, за которую не можем заглянуть. Есть подозрения, догадки, косвенные улики. Но ничего конкретного, точного. Заговорщики это видят и выстраивают свою линию поведения. А нам нечего им предъявить.
– Будем продолжать поиски, – высказался Коновалов. – И раскручивать арестованных.
– Ничего другого не остается, – поддержал Раскотин.
Расследование четко разделилось на две части. Тема незаконного клонирования была раскрыта практически полностью. Получены показания, выявлены виновные и их пособники, захвачена аппаратура. Дело плавно и неуклонно шло к логическому завершению – к передаче в суд.
Вторая часть расследования забуксовала. Следствие не располагало никакими прямыми и даже косвенными уликами относительно пропажи людей. Ничего не было известно и о тех, кто создавал тренировочный лагерь и вербовочный пункт.
Раскотин уже отдал приказ о разделении дела на две самостоятельные части и проведении отдельных расследований. В противном случае можно было тянуть с процессом бесконечное время.
Именно этим вопросом и занималась группа, когда к ним вдруг нагрянул начальник управления собственной персоной. К тому же не один.
– Извините, что помешал, Павел Сергеевич, – сказал генерал-полковник Раскотину. – Позвольте представить… начальник научно-технического направления второго главного управления КГБ полковник Каверин Николай Александрович.
Он указал на высокого молодого на вид мужчину в темно-сером костюме. Крупные черты лица, проницательный взгляд серых глаз, короткая стрижка, небольшие усы. Движения легкие и плавные – полковнику явно не чужд спорт.
– Своего спутника Николай Александрович представит сам. – Генерал-полковник отшагнул в сторону и посмотрел на Каверина.
Тот поздоровался и четко поставленным баритоном сказал:
– Я руковожу направлением, которое курирует работы в области создания новых технологий, представляющих особый интерес для безопасности государства. Мой спутник – профессор Гудков Денис Анатольевич. Он руководит одним научно-техническим институтом, чья деятельность как раз и лежит в сфере интересов моего направления.
– Очень приятно. – Раскотин поздоровался с гостями и посмотрел на начальника, как бы спрашивая того, какое отношение к работе его группы имеют гости.
Генерал-полковник взгляд расшифровал верно.
– Дело в том, Павел Сергеевич, что наши гости могут помочь вам в той части расследования, которая стоит на месте. И разобраться с загадками исчезновения вашего агента и некоторых подозреваемых.
Раскотин переглянулся с Коноваловым и Трофимовым и посмотрел на Каверина.
– Что ж… будем благодарны…
Каверин заметил удивление в глазах разведчиков и позволил себе едва заметную улыбку. Реакция хозяев кабинета его ничуть не удивила. Потом он погасил улыбку и серьезно сказал: