Ответная угроза

Генрих

— Что это с вами, товарищ генерал? — беспокоится Сергачёв, сквозь которого смотрят мои расфокусированные глаза. Возвращаюсь в себя и хмыкаю.

— Поначалу, друзья мои, я сильно удивлялся. Неужто мы настолько хороши, что половина вермахта с одним нашим фронтом ничего сделать не может?

Все переглядываются кроме Якова. Пацан клюёт носом и вроде норовит притулится прямо на лавке.

— Кузнецову и Жукову накостыляли так, что они еле ноги унесли. А мы стояли и стоим.

— Уже не стоим, товарищ генерал, — проявляет перфекционизм Саша. Ну, да. Мы уже влезли в Восточную Пруссию.

— Чем мы от них отличаемся? То же самое РККА…

— Вами, товарищ генерал, — твёрдо заявляет Саша и Сергачёв согласно кивает.

— Это понятно, что генерал Павлов ого-го, но всё-таки? А дело в том, — поднимаю вверх палец, — что мы сумели создать эффективную военную машину. Единый боевой организм. Появляется в небе один-единственный немецкий самолёт, и в радиусе ста, или даже двухсот километров об этом тут же узнают все. Весь фронт реагирует.

— Это так, — подтверждает Сергачёв. — Постоянно связисты эфир слушают, когда мы в пути. И если что, останавливаемся. Желательно в лесах. На открытых местах маскировку сразу набрасываем.

— Мы создали свою машину, — продолжаю после майора, — и ломаем немецкую. Они без авиаразведки не могут успешно воевать, поэтому за их наблюдателями наши истребители постоянную охоту ведут. Мы фактически выкололи им глаза.

Вот в чём секрет успеха. Не одно это, конечно. А вот у моих дубоватых соседей нет военной машины, поэтому и бьют их в хвост и гриву. Они ведут дела на уровне ополчения. Или кулачного боя стенка на стенку.

Ещё в одном месте сглупил. В мыслях. Меня удивила лёгкость вхождения Голубева на германскую территорию. Но чему тут удивляться, если разобраться? Это Черняховский в мире Арсеньевича не входил, а проламывался и не с первой попытки. Потому что мы выдавливали вермахт с нашей территории целиком. Отодвигали его. А Голубев фактически в незащищённые тылы вошёл. Передовые боевые части вермахта остались позади. Он почти в пустоту, в военном смысле, ударил.

Своим наступлением 10-ая армия всего лишь реализовала то преимущество, которое мы получили, застряв в горле немецкого боевого орла. И мы из этого положения выжмем все выгоды до капли.

— Ну-ка давайте отнесём парня на боковую, — ухмыляюсь, глядя на уже сползающего с лавки Яшку.

Относим мы его недалеко, в этом вагоне спальных мест нет. В офис к банщику, у него гостевой топчан есть и чем укрыться имеется.

Здорово Сергачёв придумал. И что важно? В здоровом и чистом теле крепче боевой дух. Особенно после парилки. Ему за одну эту идею орден надо дать. В бытность своей службы в империалистическую войну слышал о банно-прачечных поездах. Сколько там за раз отмывалось народу, точно не скажу, а за всю войну миллион набрался. Так-так… от этого пережитка проклятого царизма отказываться не стоит.

Война идёт не только на поле боя. В противоборстве участвуют не только танки, пушки, самолёты. Победят солдаты той армии, о которых командование лучше заботится. И тут есть, в чём посоревноваться с проклятыми гитлеровскими фашистами. До сих пор хренею от одного факта: в ежедневном рационе солдата вермахта, — повторяю, солдата, не офицера! — апельсин. Шоколад вряд ли ежедневно, но выдают регулярно. Но благодаря тому, что мы неплохо воюем, в рационе наших бойцов тоже появляются апельсины и шоколад, ха-ха-ха.

Приказ № 1142 от 19 октября 1941 года

Командирам всех частей и соединений.

С целью подготовки к зимним боевым действиям изыскать любые возможные средства соответствующей маскировки.

Технику и вооружения можно красить, покрывать известью, оклеивать газетами или белой тканью.

Задача обеспечения личного состава белыми маскхалатами будет решаться централизованно.

Командующий Западным фронтом___________/генерал армии Павлов

19 октября, воскресенье, время 19:15.

Минская квартира генерала Павлова.

Скомандовал Яшке растопить печку, надо чай заварить. На удивление Кирилла Арсеньевича, который явно вылезает всё реже, грузинский чай в это время очень хорош. Это он позже выродился. Ленились грузины обновлять плантации, стригли и стригли стареющие кусты. Сталина на них нет. То есть, уже не было тогда.

Неохота мне одному в квартире даже ночевать. Скучно. Саша мог бы компанию составить, но нехорошо личную жизнь парню рушить. Так что пущай Яшка. Он до личной жизни пока не дорос, хоть печку растапливать научиться.

— Поддувало открой, чукча, — и снова ухожу в мысли.

Недели четыре назад подскочил среди ночи. Честно говоря, до того момента даже не мечтал, что засуну в капкан всю 3-ю танковую группу Гота. Во сне, но предельно ясно увидел карту. Похоже на хитрые картинки, где в хитросплетениях линий надо найти человека или зверушку. Или распознать кого-то или что-то в разнообразной формы облаках. Пока не распознал, ничего не замечаешь. Но когда разглядел, потом удивляешься, как раньше не увидел. Оно же вот, прямо в глаза бросается.

Отчётливо увидел карту, расположение войск обеих сторон и до холодящей голову ясности понимаю, что если возьму Каунас, то Гот и Гудериан, прежде всего Гот, попадёт в сложнейшее положение, из которого вряд ли выпутается. Потеряв Каунас, Гот попадает в логистический мешок. Городишко Ионава — узенькое горлышко, через которое он, может быть, и продерётся, но как Наполеон при отступлении из Москвы. Сам выберется, а войсками весь свой путь загатит. А если Ионаву взять под контроль, то совсем ему худо будет.

Плохо даже не то, что пробиваться трудно. Возможность пробиться при соответствующих усилиях есть. Есть намного более неприятное обстоятельство. Полнейшая предсказуемость его действий. С севера и севера-востока 24-ая ударная и 11-ая армии. Сзади я со своим малоограниченным контингентом. С юго-запада злой и опытный генерал Никитин во главе мощной 13-ой армии.

Остаётся одно направление — Ионава. Минируй его, обстреливай, бомби… а ты иди там, герр Гот, иди…

20 октября, понедельник, время 09:10.