Ответная угроза
Шрифт:
Приказ № 1279 от 20 октября 1941 года
Старший сержант Яков Моисеевич Эйдельман, штатный специалист воздушного командного пункта командования фронта, командируется в Центр боевой подготовки № 1 в качестве инспектора-инструктора корректировщиков артиллерийского огня.
Инспектор-инструктор Эйдельман имеет право и обязан.
1. Принимать участие в проведении обучения корректировщиков артогня для всех типов артиллерийских орудий и миномётов.
2. В случае
3. Принимать зачёты и экзамены у прошедших обучение курсантов в качестве председателя комиссии. А также специалистов Центра в рамках переаттестации.
Командиру Центра полковнику Долгову:
1. Оказать максимально возможное содействие прикомандированному специалисту ст. сержанту Я. М. Эйдельману.
Командующий Западным фронтом___________/генерал армии Павлов
Яшка возражал против формулировки «всех типов орудий», но я отмахнулся. Сослался на то, что он держит в голове все основные типы пушек.
— С двухсотмиллиметровыми гаубицами без тебя разберутся. Я на этот стратегический резерв редко полагаюсь. Если сильно понадобится, тебя же и привлеку. Или кого-то из лучших твоих учеников.
Как бы Яшка не морщился, — очень хочется пацану реальное участие в боях принимать, — а моя генеральская воля непреклонна. Один Яшка — хорошо, а сто яшек намного лучше. Даже если его ученики будут обладать всего четвертью его возможностей. Это самый лучший вариант для него, самый эффективный метод использования его способностей.
— А ещё, мой дорогой, мне очень не хочется, чтобы ты погиб. На передовой такая вероятность всегда есть. Даже рядом со мной. Если меня убьют, замена мне есть. А если ты погибнешь, кто тебя на полную катушку заменит?
Немного подумал и откровенно добавил:
— У тебя большое будущее и я дам тебе хороший старт. К будущему учебному году вернёшься в университет… я сказал: вернёшься! Итак. Вернёшься участником войны, с воинским званием и наградами. Перед тобой, фронтовиком и орденоносцем, откроются все двери. Не станешь лет через пятнадцать доктором наук, доцентом или членкором Академии наук, голову лично оторву.
Через полчаса.
— Нравится? — вопросительно гляжу на Якова.
Мы стоим на пороге комнаты в деревянном доме для командного состава Центра. Окно, тумбочка, кроватей две, стол, пара табуреток, вешалка.
— Пойдёт, — соглашается парень.
— Лучше к нему никого не подселять, — обращаюсь к майору. — По возможности. И учтите, малейшая жалоба от старшего сержанта и я всем причастным головы поотрываю. Помните, что подчиняется старший сержант напрямую только мне. Вам — лишь в вопросах регламента. Распорядка дня и прочего.
Наконец-то майор проникается и перестаёт поглядывать на Якова с недоумением, смешанным с пренебрежением.
— Ну, вот, Яков, —
Возвращаемся в штаб, где, наконец, появляется начальник Центра. После обеда пару часов обсуждаем план создания пересыльного лагеря для военнопленных. Он нам уже вчера нужен был. Надо посылать сюда строительный батальон. Для решения этого вопроса и притащил с собой Васильева. Его епархия.
К концу дня возвращаемся в Минск. По дороге и дома, — пригласил его к себе, скучно мне одному, — продолжаю нарезать задачи его службе.
— Товарищ генерал, у меня людей не хватит, — пробует жаловаться, с видимым удовольствием потягивая крепкий чай.
— У тебя до хрена людей. Несколько заводов и мастерских в твоём ведении. Можешь военнопленных специалистов привлекать. Кстати, это не рекомендация, а устный приказ. Из состава новобранцев, у кого есть проблемы со здоровьем, толковых спецов набирай. Сварщиков, слесарей, электриков.
— А разве таких берут в армию?
— Попадаются. Обычно их в нестроевые части отправляют. Ещё в ополчении таких много. Хронические болезни в лёгкой форме, слабое зрение, как-то так.
Жарю яишницу с салом на весело гудящей печке. Васильев заинтересованно втягивает аппетитные запахи. Холодильник «ХТЗ» у меня есть, но по старой привычке стараюсь долго свежие яйца не держать.
— Какое самое главное дело? На первом месте? — допытывается Васильев.
— Концлагерь они построят сами. Ещё и немцы помогут. Только присматривать будешь. Пристального внимания не потребуется. На первом месте — передвижные банно-прачечные комплексы. Сначала небольшие на одной железнодорожной платформе…
Мы продолжаем разговор, начатый ещё на пути к Центру. Один вагон, разовой вместимостью человек на десять-пятнадцать, это для пробы пера. Прежде чем строить большое, надо попробовать в меньшем масштабе. Весь вагон — одна большая баня, с парной, помывочной, сушилкой и раздевалкой. Снабжать такими вагонами будем всех. Санитарные поезда в первую очередь, затем всех остальных. Бронепоезда, эшелоны для перевозки личного состава. Можно даже гражданские поезда обеспечить. К ним же цепляются зенитные платформы, кроме того персонал поездов тоже нуждается в отдыхе и приведении себя в порядок. И не всегда это возможно в пунктах прибытия и отправления.
— Надо продумать вариант без платформы. Железная дорога не везде доступна.
— Полевая баня? Нужное дело, — улыбается Васильев, умыкая со сковородки аппетитный кусочек сала с прилипшим кусочком яркого желтка. Только глаз на него положил!
— Да, — провожаю взглядом уплывший в рот генерала кусок, беру другой. — Надо было мне домработницу нанять…
— Так найми.
— Поздно. Как в школах четверть кончится, мои вернутся. Минск скоро окончательно мирным городом станет.
— Слушай, а чего мы на сухую? — спохватываюсь, когда уже всё съедено. Бросаюсь к холодильнику.