Ответный удар. Дилогия
Шрифт:
Морские котики уже ждали у откинутого трапа — в этой модели самолета дверь как раз и представляла собой трап. Четверо, обычная команда. Трое с бородками… морским котикам запрещено носить бороды, потому что с бородой не наденешь водолазную маску — но котики не надевали масок уже давно, сейчас была совсем другая война, другие времена. Неприметные, с въевшимся в кожу загаром, с татуировками — раньше они были тоже запрещены, с тщательно скрываемым адом в глазах. Готовые на все…
— Сэр? — вопросительно сказал один.
Обан ничего не отвечая — поднялся по трапу в салон. Переглянувшись, котики последовали за ним.
Летели коротким путем — но все равно, получалось дольше, чем если на рейсовом самолете. Сначала Кефлавик, потом полузаброшенный Рамштайн — вроде, как его выкупали русские, как базу для европейских транспортных операций компании Волга-Днепр… позор, в общем. Потом — бывшая база истребительной авиации под Бухарестом — денег на истребительную авиацию у румын больше не было, база была в таком плохом состоянии, что у них едва не сломалась
На базе Рашид — их встречали. Три автомобиля, три Шевроле Субурбан, белого цвета, на головном — таранный бампер и цилиндр системы всеволнового подавления — для подавления исполнительных механизмов взрывных устройств. Небольшая группа местных военных, старший по званию — со знаками различия полковника, с табличкой Салливан на нагрудном бейдже…
— Добрый день… — поприветствовал он Обана, едва тот вышел из самолета — я полковник ВВС США Алан Салливан. Добро пожаловать в Дурную землю… [156]
156
Это такой юмор. Дурная земля — прозвище Вьетнама
D10 — внутреннее обозначение карабина НК416 в армии США. Он используется такими подразделениями как группа асимметричной войны, группа боевого применения (бывшая Дельта) или DEVGRU — шестой спецотряд морских котиков
— Рей Обан.
Полковник не отступил с дороги.
— Позвольте спросить, у ваших людей есть оружие?
Оба недоуменно покосился на морских котиков — он не счел нужным поинтересоваться этим. В его понимании каждый — должен был делать свою работу. Он — занимается бюрократической грызней, а котики — решают проблемы в реальном мире. Все просто.
— Да, сэр — ответил один из котиков — кое-что есть.
— Тогда у вас могут быть проблемы… — сказал Салливан — и серьезные.
— В смысле? — не понял Обан
— Иракцы выставили усиленные посты на дорогах. Один из них — в пятидесяти метрах от наших ворот. Обыскивают и проверяют всех. Если есть оружие — могут задержать…
Один из котиков — пробормотал ругательство. Его можно было понять — он начинал именно тут, в Ираке, в восьмом. Представить, чтобы иракцы обыскивали и задерживали американцев — было тогда невозможно…
— Это серьезно, сэр? — спросил командир морских котиков
— Серьезно. Недавно задержали и избили в полицейском участке американца, который прилетел сюда так же как и вы, потребовалось вмешательство на дипломатическом уровне, чтобы освободить его. Иракцы делают все, чтобы нагадить нам. Мои люди вооружены, потому что зарегистрированы в Министерстве внутренних дел как частные охранники и иракцы ничего не могут с этим сделать. А вот вас — они могут задержать. И продержать столько, сколько нужно.
— В конце концов, я могу выехать один! — раздраженно сказал Обан — у меня нет оружия
Салливан и командир морских котиков — обменялись понимающими взглядами. ЦРУшник явно не представлял что это такое — поехать одному через Баакубу.
— Мы не имеем права вас оставлять, сэр… — нейтрально сказал командир котиков
— Вообще то — дипломатично сказал Салливан — в каждой машине, там где запасное колесо — есть неплохой тайник. А мне кажется, надо в туалет…
Едва выехав с территории базы — они и в самом деле нарвались на иракский блок-пост.
Бронетранспортер БТР-15, по ходовой почти один в один скопированный с американского транспортного средства морской пехоты [157] — был обвешан решетками и целился в американскую базу жутковатой башней от М1990 [158] с двойной пушкой. Еще какие-то бронетранспортеры, похожие на южноафриканские, но с русскими автоматическими пушками — готовы были перекрыть дорогу, полицейские (какие нахрен полицейские — явно военные) стояли и ждали, пока американцы сделают глупость…
157
На самом деле — американцы просто не знают, что Lockheed Havoc, который закупала морская пехота США — американизированная версия крайне успешного финского AMV Patria. Русский же БТР — прямым аналогом не являлся, хотя при разработке за основу был взят именно финский БТР
OGA, Другое правительственное агентство — ставшее почти официальным название ЦРУ, оно даже в документах проскакивает
158
Кодовое обозначение БМП-3 с башней, в которой установлена 30 мм и 100 мм пушка. Несмотря на критику — крайне успешное решение, его заказал Ирак, Саудовская Аравия заказал установку этих башен на шасси французского БТР. Ничего сравнимого по мощи — у НАТО нет
Термин из спорта — то есть, сидит на скамейке запасных
Водитель головной машины, явно сталкивавшийся с этим не в первый раз — открыл дверь, протянул документы
— Цель поездки… — спросил иракский офицер, просматривая их
— Доставка в Багдад вспомогательного персонала посольства — заученно ответил водитель
— Сколько?
— Пять человек…
Иракец фыркнул, бросил
Дверь пришлось открыть. Иракец осмотрел находящихся в салоне людей с явным и наглым превосходством в глазах — мол, я могу сделать все, что угодно, а вы ни хрена не можете. Когда-то казалось, что диктатура, как форма политического правления — побеждена навсегда. Но оказалось, она более живуча, чем думали…
— Добро пожаловать в Ирак…
Полицейский толкнул дверь, чтобы она закрылась и махнул тем, кто впереди — чтобы пропускали колонну.
Информация к размышлению
Документ подлинный
Его не сломила война… Андрей — вне всякого сомнения — самый интересный из всех известных мне случаев обращения русского человека к радикальному исламу. К своим 38 годам он успел многое: профессиональный военный, принимавший участие в двух чеченских компаниях (естественно, на стороне федеральных сил); попал в плен к боевикам, откуда бежал, ликвидировав приставленных к нему охранников; после увольнения из армии возглавлял службу безопасности в одной из солидных частных компаний. В тюрьму попал по обвинению в причастности к организации заказного убийства, согласно приговору суда получил 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Во время следствия и суда содержался в пятигорском и ставропольском централах.
В Пятигорске попал в одну камеру с теми, с кем воевал в Чечне — ваххабитами. Сильный духом и физически крепкий, Андрей не сломался и выдержал испытание на прочность. Казалось бы — тюрьма еще больше закалила и без того железного человека. Его отношение к ваххабизму было однозначно отрицательным: «Мы воевали с теми, кто убивал мирное население в Буденновске и детей в Беслане. Они пытают пленных и режут горло беззащитным. Разве это люди? Посмотри, если в тюремную камеру попадает скинхед, то его спокойно можно „вломить“, это „по-понятиям“. Но почему нельзя „вломить“ ваххабита? Если можно так поступать со скинами, то и с ваххабитами следует поступать аналогично».
Андрей рассуждает умно, грамотно излагает свои взгляды. Он рассказывает, как в камеру, где он сидит, посадили парня, который попав в тюрьму, собрался принять ислам. Вместе с мусульманами молился, читал религиозную литературу, пробовал освоить правила чтения Корана на арабском языке. «А потом его перевели в нашу „хату“. Я бы его лично удавил, но это запрещено — „не по понятиям“. А вообще-то следовало бы…» — для Андрея словосочетания «русский мусульманин», а тем более «русский ваххабит» — звучат как оскорбление памяти всех тех солдат и офицеров, которые отдали свои жизни, воюя в Чечне, ликвидировали группировки сепаратистов в Дагестане и Ингушетии.
Но Андрей стал Али… После провозглашения приговора Андрей был направлен отбывать наказание в одну из колоний Тульской области. Долгое время никаких новостей о нем не поступало. Каково же было мое удивление, когда недавно в личной беседе один из наших общих знакомых сообщил, что после прибытия в лагерь Андрей принял ислам и взял себе мусульманское имя Али. На вопросы друзей и знакомых он теперь отвечает: «Если ты верующий человек и искренне веришь в Бога, то тебе обязательно нужно прочитать Коран. Если ты поймешь его правильно, то все встанет на свои места и станет ясно, что ислам — единственно истинная религия». Салафитская община колонии радостно приветствовала новообращенного мусульманина. Еще бы: бывший спецназовец, боевой офицер принимает «истинную веру»!
В лагере Андрей продолжает поддерживать великолепную физическую форму, набрал группу из числа заключенных, которых обучает рукопашному бою. Утверждает, что тренирует всех, независимо от национальной и религиозной принадлежности. Возможно. Но только чему еще, кроме боевых искусств может обучить грамотный наставник? Ведь тренирует он не только тело, но и дух. Далеко не каждый славянин прислушается к религиозным поучениям кавказского проповедника. А если духовные беседы начнет проводить свой, русский человек, с богатым жизненным опытом и интересной биографией? Такая личность может стать не просто тренером, но и поможет окончательно определиться с выбором религии. Не случайно в середине 90-х годов прошлого века увлечение буддизмом и псевдо-восточными культами для многих начиналось с занятия восточными единоборствами.
На фотографиях, сделанных в лагере Али-Андрей позирует, находясь в группе бородатых мужчин, подняв вверх указательный палец правой руки. У салафитов этот жест означает: «Аллах един! Нет Бога, кроме Аллаха!».
Ростислав ВОЛЬФ:
Тюрьма и лагерь — кузница «русского ислама»
Ирак
Четвертая дорога
13 июля 2019 года
Ну, вот и все. Ставки сделаны, ставок больше нет. Или мы поимеем их — или они поимеют нас…
Было жарко. Жилет седьмого уровня защиты (держит СВД в упор, проверено) с напылением из какого-то там то ли нитрида бора то ли карбида бора — был хоть и легким, но под ним все белье — хоть выжимай. Мокрая ткань натирала кожу, и я проклял ту минуту, когда не послушал совета более опытного бойца и не надел… подгузник. Самый настоящий взрослый подгузник. Вам смешно — но это потому что вы там. А я здесь, на дороге, ведущей из Баакубы в Багдад и температура — сорок шесть в тени, хотя стрелка часов еще не добралась до одиннадцати. Жидкая тень эстакады, по которой мы спрятались — не дает ни грамма прохлады, но хотя бы спасает от прямых лучей солнца. Иначе — мы все давно сварились бы, нахрен…