Ответный удар. Дилогия
Шрифт:
— Подожди… — она протискивается мимо меня в комнату — отвезешь меня на работу. Я оставила там машину…
Черт…
На улице — какие-то мальчишки играют возле моего Хаммера. Амани кричит на них — и они срываются с места, что-то крича, я успеваю разобрать только одно — шармута.
Шлюха. Настроение, с утра самое что ни на есть отличное — падает как барометр перед шестибалльным штормом. Нет, все-таки надо уезжать. Надо — пока не поздно.
Машинально проверяю — не подложена ли под машину бомба, не трогал ли кто капот — тут у меня секретка есть, лучше любой сигналки. Похоже, что чисто. Мы трогаемся с места, катим по улице в молчании. Мимо — четырехэтажные бетонные дома, реставрированные после ухода американцев и уличных боев, случившихся тут летом восьмого, многочисленные лавки на первых этажах, густо припаркованные у тротуара машины — через одну наши, китайские и корейские, более дорогих тут нет. Торговцы — выкладывают на самодельные прилавки свой ассортимент.
У рынка — самая пробка, не припарковаться, ни протиснуться. Полно наших Газелей и небольших китайских грузовичков, водители остервенело давят на клаксоны, посылая собратьев по несчастью по матери, и по бабушке и даже по прабабушке. Амани молча сидит, пока я пытаюсь пробиться — потом
— Спасибо. Я отсюда дойду, недалеко.
— Эй!
Она смотрит на меня своими глазищами.
— Будь осторожна. Ни во что не лезь. Если что — лучше скажи мне, мы разберемся как положено. Аль-Малик — наша цель. Эта мразь давно у нас поперек горла…
— Спасибо — вдруг говорит она
— За что?
— За… за все, в общем.
Она целует меня и выбирается из машины, моментально исчезая в рыночном людском водовороте. Она здесь своя. Я — нет.
Охваченный самыми дурными предчувствиями, я начинаю выворачивать на дорогу, чтобы попасть на Амаль-стрит.
Информация к размышлению
Из книги Томаса Клэнси «Политика»
1997 год ISBN 0-425-16278-8
Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия, 26 октября 1999 года
— Для России хлеб — это все, — сказал Владимир Старинов по-английски, — он свободно говорил на английском языке, хотя и с заметным акцентом. — Вы понимаете это?
Президент Баллард задумался над его словами.
— Думаю, что понимаю, Владимир, — ответил он, наконец. — По крайней мере, насколько это возможно в моем положении.
…
Сейчас Старинов смотрел прямо на президента. Его широкое круглое лицо было серьезным, серые глаза за очками в тонкой металлической оправе смотрели на Балларда не мигая.
— Я хочу подчеркнуть, что мои слова следует понимать буквально, — сказал он. — Для американских избирателей выбор решений не составляет сложности. Если цены и доходы стабильны, он расширяется, и политические деятели переизбираются на следующий срок. Но если экономика пошатнулась, такой выбор сокращается, и политиков заменяют на других. А вот у русских более простые заботы. Их мало волнует, что они едят, — для них важно, чтобы вообще была пища. Они могут позволить себе только хлеб. Без него миллионы русских вообще останутся без пищи на своих столах, совсем без пищи. Их дети умрут с голоду. Так что рано или поздно их гнев обратится против руководителей своей страны. — Старинов наклонился вперед и оперся локтями на стол, положив подбородок на ладони.
— И первой жертвой станет, похоже, тот руководитель, который обратился за помощью к Соединенным Штатам и вернулся обратно с пустыми руками, — заключил Баллард.
…
Американский президент готов был пойти на все, чтобы укрепить его популярность и сохранить Старинова на посту президента России. К тому же, чтобы не выглядеть таким уж циничным, Баллард тешил себя мыслью о спасении голодающих русских детей. И все-таки он не мог отказаться от использования поставок продовольствия в качестве рычага — или даже тяжелой дубинки — при ведении переговоров о сокращении вооружений и заключении соглашений о торговле между двумя странами.
— У нас достаточно запасов, чтобы предоставить России по крайней мере сто тысяч тонн пшеницы, овса и ячменя, а также немного меньше кукурузы, — ответила министр после, как ей показалось, достаточной паузы, необходимой для поспешных расчетов. — Что касается времени поставок, то мне кажется, что первые партии мы сможем отправить уже через месяц. Разумеется, если нам удастся убедить Конгресс пойти на такой шаг.
Президент кивнул и повернулся к своему вице-президенту.
— Стив, как относительно финансовой помощи?
— Мне рекомендовали выделить триста миллионов долларов в качестве займов как части общей помощи России. Реально мы сможем обеспечить примерно половину этой суммы, причем со строгими условиями их использования и возврата.
— По моему мнению, самым трудным будет распределение предоставленной нами помощи, — заметил госсекретарь Боуман. — Даже при минимальном участии американских войск, вызывает беспокойство, не возникнет ли ситуация, схожая с сомалийской.
Это, как знали все присутствующие, было деликатным намеком на то, что в Сомали американским солдатам пришлось применить оружие, чтобы разогнать разъяренные толпы голодающих, пытавшихся разграбить грузовики и склады с продовольствием.
Башкиров недовольно посмотрел на Боумана. Мужчина средних лет с суровыми чертами смуглого приплюснутого лица, которое с очевидностью свидетельствовало о его азиатском происхождении, он был хорошо известен в дипломатических кругах как своей личной преданностью Старинову, так и откровенно критическим отношением к его проамериканской политике.
— Позвольте заметить, господин государственный секретарь, что мое правительство в состоянии распределить среди голодающего населения продукты питания после их прибытия в Россию, — бросил он. — Я не вижу причин для непосредственного участия американской армии в этой операции.
— Видите ли, я имел в виду более широкую программу помощи со стороны всех стран мира. — Боуман откашлялся. — Если Организация Объединенных Наций отзовется на наше предложение и окажет помощь, как это предполагается, она, по видимому, попросит Соединенные Штаты послать в Россию американских солдат как часть многонационального контингента по оказанию помощи голодающим. Нам будет очень непросто отказаться от подобного предложения.
Багдад, Ирак
Русский дом
Оперативный центр
16 мая 2019 года
— Аль-Малик…
Совещание собрали в течение получаса. Кто-то примчался из посольства, кто-то был на месте. Генерала Головина не было на месте, совещание вел генерал-майор Станиславский, оперативный псевдоним Музыкант. Один из наиболее опытных офицеров разведки, работавший еще во время первой Чечни, разжалованный, снова восстановленный на службе — подходила вторая Чечня, а таких спецов еще надо было поискать. Старая закалка, его учили люди, которые еще времена СМЕРШа помнили. Второй раз — его вышибли в отставку во времена недоброй памяти Мебельщика — он тогда громил ГРУ, громил изощренно и со вкусом. Сейчас он так до конца и не восстановлен — в активном резерве, что не мешает ему работать в Багдаде. Официально — он прикомандирован к Газпрому, зам начальника службы безопасности. Неофициально — резидент ФСБ в Багдаде. Мне он прямой начальник по нелегальной линии и непрямой — по легальной. Мужик дельный, хотя любит поорать… если доведут. Впрочем, все мы не без греха.
— Иван Леонидович, он ведь у вас в подчинении был, верно?
Полковник (документы на присвоение генерал-лейтенанта лежат в Москве) Красин никого не стесняясь сплевывает на ковровое покрытие.
— С-с-сука… Попадется — разорву.
— Сначала — должен попасться. И попрошу никого не забывать — Аль-Малик нужен нам живым, он многое знает. Через него — мы можем получить достоверную информацию о всей террористической сети региона.
Так он и сказал. Впрочем — не мое дело.
— Николай все готово?
— Так точно… — аналитик из отдела угроз сидит наготове рядом со своим ноутом.
— Давай.
На выбеленной стене — появляется изображение. Страницы из личного дело.
— Слепцов, Иван Константинович, семьдесят восьмого года рождения, русский, уроженец города Ревда, Свердловской области. Отец — мастер, затем начальник цеха, затем зам директора по производству на местном предприятии, мать — врач, хирург.
Окончил школу, аттестат средний, на распределении — попал во Внутренние войска, был зачислен в состав триста тридцать пятого отдельного батальона оперативного назначения в Екатеринбурге. Согласно характеристике — упорен, настойчив в достижении цели, в коллективе пытается быть лидером. Отличный спортсмен. Переведен в состав четвертого полка оперативного назначения, подписал пятилетний контракт. Характеристики командования положительные. Командировки — Дагестан, Ингушетия. Досрочно разорвал контракт, работал в Москве на строительных работах. В две тысячи девятом году — осужден Замоскворецким районным судом к двум годам и шести месяцам лишения свободы за нанесение вреда здоровью средней степени тяжести. Наказание отбывал в ФБУ ИК-2 в Новоульяновске. В две тысячи одиннадцатом году — УФСБ по Ульяновской области совместно с местным Минюстом вскрыта радикальная исламистская ячейка в колонии, установлен факт наличия в библиотеке колонии и на руках у осужденных литературы экстремистского содержания. Начальник колонии и его заместитель по режиму уволены, уголовное дело в отношении них не возбуждалось за отсутствием состава преступления.
— С… — сказал Красин, раскачиваясь на стуле — твари конченые.
Да уж. Тут и думать — гадать не надо, как все было. В колонии — передают чай, сахар, водку, колбасу. По той же самой дороге — передается теперь и ваххабитская литература. Скопление озлобленных мужиков, которым большую часть дня нечего делать — идеальное место для распространения любой гадости, в том числе и ваххабизма — тут все это как лесной пожар распространяется. Еще хуже, если в места не столь отдаленные попадает радикальный имам или просто — отморозок со знанием ваххабитского ислама. В Бугульме, в Альметьевске — существовали целые мечети, целые духовные управления, которые стакнулись с рэкетирами, с подростковыми группировками. Все просто. Одно дело ты просто вымогаешь деньги с торговца — ты преступник, в глазах народа ты воруешь у своих. А если ты говоришь — плати закят, то ты уже не преступник, а собираешь на ислам. Хотя суть та же самая — ты обычный рэкетир и никто больше. Правоверный? Плати закят. Неверный? Тогда плати джизью. Часть денег отстегивают на медресе, имаму, который «окормляет их духовно». Путь таких — либо могила, либо зона, набор статей обычный для быка — грабеж, разбой, вымогательство, угон, иногда — изнасилование, убийство. Только суть — другая. Попав в зону, такой урод моментально находит связи с волей, оставшиеся на свободе (а за что сажать — они то никого не грабили) проповедники, часто из Саудовской Аравии, ОАЭ, Египта, Пакистана — начинают посылать ему литературу — легально или нелегально. Заключенный — начинает проповедовать, собирает под себя людей не на основе воровского закона — а на основании ваххабитского. Так — тюрьма превращается в рассадник, в место для обмена опытом, только уже не криминальным — а ваххабитским и террористическим. А потом удивляемся — откуда что берется…
Из администрации колонии — кто почестнее, тот старается пресекать. Да только как пресечешь — блатную жизнь пресекали — пресекали, лет сто наверное пресекаем — а она живее всех живых. А кто помразливее — те, наоборот, с зарешеточными джихадистами тайное соглашение заключают. Ведь джихадисты, если так подумать — идеальные заключенные — они водку не пьют, чифир не пьют, не ширяюся, меж собой не дерутся, актов неповиновения администрации не оказывают. Сидят тихонько и книжки читают. Идеальные, можно сказать заключенные, статистику не портят. И сколько таких уже есть, сколько прошли такие университеты… черт знает.
… в результате оперативных мероприятий — было установлено, что Слепцов, находясь в заключении принял радикальный ислам и являлся одним из наиболее активных прихожан радикальной секты. На основании полученной информации — Слепцов взят на учет как потенциальный участник бандформирований. В двенадцатом году — принятыми мерами удалось установить, что Слепцов непродолжительное время участвовал в бандитских и террористических действиях на Кавказе, затем — был переброшен в Пакистан для прохождения переподготовки. Удалось установить, что он прошел курс интенсивной религиозной подготовки в долине Сват.
В тринадцатом году — установлено пребывание Слепцова, известного к тому времени как Аль-Малик аль-Руси, Русский царь — на территории Сирии, в роли амира джамаата. Получил серьезное ранение, лечение проходил в иорданской клинике. Затем вернулся, продолжил боевые действия в составе моджахедов. Неоднократно мелькал на роликах, в том числе и тех, на которых высказывались угрозы России. В четырнадцатом году — после подрыва на Красной Площади задержанный член террористической группы Муса Ямиев назвал «амира аль-Руси», русского амира основным организатором теракта. Так же сообщил о том, то на территории Пакистана открыты два лагеря специально для подготовки русских и русскоязычных боевиков, способных действовать в русскоязычной среде: в этих лагерях все преподавание осуществляется на русском языке, Коран читают также на русском. С четырнадцатого года — Аль-Малик внесен в список чрезвычайной опасности как лидер террористической группы. В пятнадцатом, после изменения в законе О гражданстве — лишен гражданства Российской Федерации, лишен звания «старший сержант внутренней службы». Объявлен в федеральный розыск и розыск по линии Интерпола. Отмечалось его присутствие в Сирии, Ливане, Египте, Пакистане. Лично встречался с Аль-Завахири до момента его ликвидации в шестнадцатом.