Ответный удар. Дилогия
Шрифт:
Американец хмурится, вспоминая…
— Не припомню.
— Барски. С военной базы….
— А… теперь понял. Да, точно. Прошу простить, просто его тело отправляли на родину сами военные, а не мы. Конечно, сэр, мы принимаем соболезнования. Очень большая трагедия.
Я улыбаюсь. Плюс один в пользу версии, что катастрофа была подстроена. Хотя принимать ее основной все-таки нельзя. У иракцев есть чей-то труп, и если требовалось имитировать смерть — можно было придумать и что-то попроще, без каскадерства на оживленной трассе.
— Однако, помимо соболезнований, есть еще один вопрос, который я хотел бы разрешить, понимаете? Серьезный для меня вопрос.
— Сэр?
— Дело в том, что мы с Барски были компаньонами в одном… небольшом предприятии. Понимаете, о чем я хочу сказать?
Американцы всегда улыбаются. Даже тогда, когда ощутимо начинает попахивать жареным.
— Боюсь, что не совсем понимаю вас, сэр.
— Мистер Барски и я были компаньонами в неких операциях. И так нехорошо получилось, что мистер Барски остался должен мне пятьдесят тысяч долларов. Понимаете, очень неприятная ситуация, и мне хотелось бы с ней разобраться.
В нашем посольстве — на этом этапе меня бы послали, куда подальше… у нас это быстро, и каждый дипработник прекрасно знает, за что посольство не отвечает. Боюсь, что если его спросить, за что посольство все-таки отвечает — применительно к проблемам простых людей — не каждый дипработник сможет так сразу сказать. В американских же посольствах политика другая, это сервисные службы, и большей частью они защищают не американское правительство, а американских граждан и американские компании за рубежом. Все-таки нам есть чему поучиться у американцев, есть…
— Сэр, американское законодательство предписывает в таких случаях обратиться к адвокату в то время, когда будет открыто наследство, и…
— Полагаю, сэр, у меня нет в США адвоката. И нет никакого желания его искать.
— Тогда что же вы хотите, сэр? — сдерживая себя, сказал американец
— Пятьдесят тысяч долларов. Или то, что я за них купил.
— Не могли бы вы пояснить, что именно вы купили?
Я многозначительно огляделся.
— Вам что, на бумажке написать? Ну, хорошо…
Я вырываю из блокнота лист бумаги, пишу пару строк.
— Боюсь, сэр…
— Не надо бояться. По крайней мере, сейчас. Время бояться придет, когда я раскрою эту информацию. Тогда плохо придется всем.
Если верить той бумажке, которую я нарисовал — это кстати была достаточно подробная расписка — то Джейк Барски пускал налево оружие. Причем оружие совершенно секретное. Точнее не оружие… а его компоненты, так сказать. Из навигационных систем. Которые могли сильно помешать Соединенным штатам Америки, если тем вдруг вздумается воевать с Россией. Очень сильно помешать.
Американец, сбледнувший с лица, перевел взгляд с записки на меня. Потом опять на записку.
— Видите ли… — сказал я, помогая сделать правильные выводы — больших проблем это не составляет. Я имею в виду по тому, что мистер Барски должен был мне дать. Я и не претендую на это, раз так получилось. Но дело в том, что эти пятьдесят тысяч, которые он взял у меня — они не мои. И мне за них придется отчитываться, понимаете?
— Да… да…
Американец бледнел все отчетливее
— Поэтому, все просто. Верните мне деньги и разойдемся. Или я найду способ слить это… хотя бы через Викиликс, будь оно неладно. И все пойдет кувырком. У вас, я имею в виду.
— Но…
— Пригласите ваше начальство. Им отвечать, не вам. Не берите это на себя.
Американец вскакивает со стула, как будто его в пятую точку ужалила пчела.
— Да, сэр, отличная идея. Оставайтесь на месте, сэр…
Я останусь. Мне то что…
Через несколько минут — поразительная быстрота, видимо бегом бежал — Адам Борн возвращается еще с одним человеком. Лет сорок, обветренная, загорелая кожа, ранняя седина в волосах. Усы с проседью, черные очки. Не спрашиваясь, он присаживается. Борн остается стоять.
— Сэр…
ЦРУшник — а это минимум начальник сектора — снимает очки, со стуком кладет их на стол. Презрительно, двумя пальцами, как будто боясь заразиться — смотрит на расписку. Точнее — ксерокопию расписки, я не дурак, чтобы оригинал сюда тащить.
— Бред… — негромко говорит он в пустоту, и обращает свой взор на меня, грешного — что вам здесь понадобилось?
— Ваш подчиненный не ввел вас в курс дела?
— Отвечайте на вопрос.
— Если кратко то — деньги. Пятьдесят тысяч долларов.
ЦРУшник отпихивает от себя ксерокопию расписки. Борн едва успевает подхватить ее на краю стола, не дать упасть.
— Мистер… Худяков. Или как вас там… В чем смысл вашего визита, скажите честно?
— Я же сказал — деньги.
— Перестаньте. Я что, по-вашему — идиот? Я выгляжу как идиот? Я действую как идиот?
— Отнюдь, сэр.
— Тогда почему русская разведка видит во мне идиота? Я что, похож на типа, который готов заплатить пятьдесят штук вот за эту херню?
— Я не работаю на русскую разведку — твердо говорю я
— Да что вы говорите… А на кого, собственно вы работаете? То, что вы работаете на себя самого — это мы уже знаем. Про ваши махинации с золотом, с изъятыми ценностями — мы тоже знаем.
— При чем тут это? Речь про другое.
— Речь про то, что вы пришли сюда и делаете из меня идиота. Я не знаю, почему вы так решили, но передайте господину Черняхову, что с меня причитается. Это уже сверх предела.
— Сверх предела это будет, когда выйдет статья в Нью-Йорк Таймс.