Ответный удар
Шрифт:
– В любом случае, – продолжал Дубец, – мы разворачиваем это корыто и возвращаемся в Атлантиду. Слушание по твоему делу, как ты понимаешь, откладывается на неопределённый срок, пока полиция не прояснит все обстоятельства гибели майора Крута.
Водяной спрайт похлопал Мульча по щеке.
– Не повезло, гном. Может быть, через пару лет это дело будет закрыто, тогда дойдёт очередь и до тебя.
Мульч даже не почувствовал шлёпка, но слова дошли до его сознания. Пару лет? Выдержит ли он ещё пару лет в «Пучине»? Он уже сейчас всей душой рвался в туннели. Ему нужно было почувствовать мягкую землю пальцами. Его внутренности
Джулиус погиб. Этого не может быть…
Мульч мысленно перебрал возможные варианты побега. Он давно уже лишился магии, нарушив большинство заповедей Книги волшебного народца, но гномы в ходе эволюции приобрели множество бесценных способностей. Некоторые из них были широко известны народцу, остальные – нет, потому что гномы славятся скрытностью и считают, что смогут выжить только в том случае, если о некоторых их талантах никто никогда не узнает. Хорошо известно, что гномы прокладывают туннели, заглатывая землю при помощи широко открытых челюстей и выбрасывая переваренную землю и воздух из отверстия в противоположном конце тела. Многие знают, что гномы способны впитывать жидкости через поры кожи, что, если гном некоторое время страдал от жажды, его поры превращаются в крошечные присоски. Совсем немногим известно, что слюна гномов светится в темноте и затвердевает на воздухе. И практически никто не догадывается, что побочным продуктом вздутия кишечника гномов являются бактерии methanobrevibactersmithii, которые вырабатывают метан и предотвращают возникновение кессонной болезни на больших глубинах. Честно говоря, гномы тоже не подозревают об этом. Знают только, что, когда их туннели выходят глубоко под водой (что бывает редко), воздушная эмболия им не грозит.
Потратив некоторое время на раздумья, Мульч все же нашёл способ, применив все свои способности, выбраться из шаттла. У него возник план, и к осуществлению этого плана следовало приступать немедленно, пока шаттл не углубился в одну из атлантических впадин. Если глубина будет слишком большой, выбраться не удастся.
Шаттл развернулся по широкой дуге и лёг на обратный курс. Когда шаттл покинет район промысла рыбы Ирландии, пилот наверняка прибавит ходу. Мульч принялся облизывать ладони и приглаживать слюной волосы на голове.
Дубец рассмеялся.
– Чем ты занимаешься, Рытвинг? Готовишься к встрече с сокамерником?
Больше всего на свете Мульчу хотелось раззявить челюсть и укусить Дубца, но губное кольцо не позволяло раскрыть рот достаточно широко. Пришлось довольствоваться обычным оскорблением.
– Сейчас я – заключённый, рыбец, – сказал он. – Но через десять лет я буду свободным, тогда как ты вынужден будешь питаться мерзкими донными тварями всю оставшуюся жизнь.
Дубец яростно зачесал жаберную крышку.
– Мистер, только что ты заработал шесть недель в карцере.
Мульч облизывал пальцы и наносил слюну на макушку, стараясь достать до затылка, насколько это позволяли наручники. Он чувствовал, как начинает твердеть слюна, как она прилипает к голове, образуя некое подобие шлема. Облизывая пальцы, Мульч втягивал воздух через нос и задерживал его в кишечнике.
Судебные исполнители не замечали странного поведения гнома, но даже если бы заметили, несомненно, объяснили бы его обычной нервозностью. Глубокое дыхание и прилизывание волос – классическое её проявление. Кто посмел бы упрекнуть Мульча в излишней нервозности? В конце концов, он возвращался в тюрьму, которая снится в кошмарных снах самым отпетым преступникам.
Мульч лизал пальцы и дышал, раздувая грудную клетку как меха. Он чувствовал, как в нижней части тела накапливается, ища выход наружу, давление.
«Держись, – приказал он себе. – Тебе понадобится каждый пузырёк воздуха».
Корка на его голове уже громко трещала и ярко засветилась, если бы в шаттле погас свет. Воздух в салоне становился все более разреженным, и первыми это ощутили жабры Дубца. Они задрожали и захлопали, пытаясь увеличить приток кислорода в организм. Мульч сделал очередной, чудовищный по объёму, вдох. Носовая переборка изменила форму из-за возросшего перепада давлений.
Первым заметил изменение спрайт.
– Эй, рыбец!
На физиономии Дубца появилось обиженное выражение, говорившее о долгих годах мучений из-за прицепившейся клички.
– Сколько раз тебе повторять…
– Ладно, Дубец, не выпрыгивай из чешуи. Тебе не стало труднее дышать? Я не могу расправить крылья.
Дубец коснулся пальцами жаберных крышек – они хлопали как флаги на ветру.
– Ух, мои жабры чисто свихнулись. Что здесь происходит? – Он нажал на кнопку связи с кабиной. – Все в порядке? Может быть, стоит повысить обороты воздушных насосов?
Ему ответил спокойный голос профессионала, но с очевидными нотками беспокойства:
– Мы теряем давление в салоне. Я пытаюсь определить место утечки.
– Утечки? – переспросил Дубец. – Если мы потеряем герметичность на такой глубине, шаттл сомнётся как бумажный стаканчик.
Мульч сделал очередной вдох.
– Переведи всех в кабину. Переходите через воздушный шлюз, немедленно.
– Не знаю, не знаю… – проговорил Дубец. – Мы не должны снимать наручники с заключённого. Он – очень скользкий тип.
Скользкий тип сделал ещё один вдох. На этот раз с похожим на раскат грома треском прогнулась кормовая переборка.
– Ладно-ладно. Уже идём. Мульч протянул к нему руки.
– Поспеши, рыбец, не у всех есть жабры. Дубец провёл карточкой безопасности по магнитной полосе на наручниках Мульча, и они разомкнулись. Мульч был свободен… насколько можно быть свободным в тюремном шаттле, плывущем на глубине три тысячи метров. Он встал и сделал последний вдох, и это не ускользнуло от внимания Дубеца.
– Эй, заключённый, ты что задумал? Решил высосать весь воздух?
Мульч рыгнул.
– Кто, я? Что за бред.
У спрайта тоже возникли подозрения.
– Он что-то задумал. Посмотри, какие у него блестящие волосы. Готов поспорить, это какой-то тайный гномий трюк.
Мульч попытался всем своим видом выразить скептицизм.
– Что? Всасывание воздуха и блестящие волосы? Не удивлён, что мы держали это в секрете.
Дубец уставился на него, подозрительно прищурившись. У судебного исполнителя были воспалённые глаза, а речь стала несвязной из-за кислородного голодания.