Ответный удар

Лаврова Ольга

Сцена сорок шестая

На ночной улице останавливается машина Воронцова. Вылезает Бах, на нём виснет Ферапонтиков.

Бах. Пустите!.. Не могу больше, укачало...

Ферапонтиков. Борис Львович, голубчик...

Бах. Отвяжитесь от меня все!.. Мутит... Я пешком пойду...

Ферапонтиков. Глотните чуток, враз полегчает. (Сует бутылку.)

Бах. Не приставайте

ко мне, Ферапонтиков, ужо наглотался... (Делает несколько шагов и обхватывает фонарный столб.)

Ферапонтиков. Куда вы такой пешком-то!.. (Пытается подвести его обратно к машине, но тщетно.) Ну, ладно, ладно, подышите маленько... Подышите — и поедем мы с вами к Ларисе. Она женщина добрая, уложит баиньки...

Бах. Какая Лариса?.. Никакой Ларисы... Домой!

Ферапонтиков(возвращаясь к Валентину). Вот чего делать? Угодит еще в милицию, ляпнет спьяну... мало ли что, потом не расхлебаешь.

Валентин. Да-а... бросить нельзя.

Ферапонтиков. Сейчас бы на боковую, а тут с ним вожжайся. Эх!.. Катись, Валя... Будем гулять, пока не прочухается...

Машина уезжает, Ферапонтиков возвращается к Баху.

Ферапонтиков. Ну, Борис Львович, давайте потихонечку-полегонечку... на ходу оно лучше.

Обнимает Баха за талию, медленно идут.

Ферапонтиков. Почто так расстроились? Все перемелется — мука будет... Слушайте, чего Евгений Евгеньевич советует: ешь пирог с грибами, держи язык за зубами.

Бах. Отстаньте вы с прибаутками.

Ферапонтиков. В прибаутках, Борис Львович, тоже смысл. Народная мудрость.

Бах. Куда мы идем?..

Ферапонтиков. Домой... домой... Ногами-то путь не близкий.

Бах. Господи, Маша спросит... что скажу?!

Ферапонтиков. Гляжу, жену-то вы хуже тюрьмы боитесь! Баба должна мужа любить и уважать, а вы через свою только страдаете.

Бах. «Баба должна»... Да разве вы способны понять?! Именно потому, что любит и уважает... а!.. (Машет рукой.) Что с вами разговаривать?!

Ферапонтиков. Обижаете, Борис Львович. Выходит, вовсе Ферапонтиков без понятия? К вам по-дружески...

Бах. Федор Лукич, вы одиноки, а у меня семья. Семья! Домашний очаг... С Машей двадцать лет! Дети... и какие дети! Дочь — красавица... такая моя ласковая, такая любимица... У Мити в четырнадцать лет первый разряд по шахматам... мальчик редких способностей... Я — отец... И вот они узнают!..

Ферапонтиков. Оно конечно... огорчительно.

Бах. «Огорчительно»... Непереносимо!

Ферапонтиков. Мы, Борис Львович, словам не обучены, зато от сердца... (Вытаскивает бутылку.)

Они уже вышли на набережную, идут вдоль парапета.

Ферапонтиков. Может, все-таки... а? Вас, смотрю, аж знобит.

Бах колеблется, затем берет бутылку, делает, глоток, другой.

Ферапонтиков. Вот и хорошо, вот малость и отпустит. Когда душа горит — лишний градус на пользу... Теперь мы с вами прямиком вдоль да по речке. Тут и ветерок посвежей.

Бах. Когда душа горит — ветерком не остудишь.

Ферапонтиков. Вам, Борис Львович, другой дороги нет, как ото всего отпираться. Ни детям, ни жене — полслова нельзя! Раз у вас чувствительность, а сами по уши в...

Бах(прерывая). Молчите!.. (Пауза.) Ну, попробую притворяться. Кого обману? На сколько меня хватит? От силы на неделю... Тупик... Вам, Ферапонтиков, соврать — что плюнуть. И никто вас не любит, никому вы не нужны. Вы понятия не имеете, каково это — лгать близким людям в лицо... изо дня в день.

Ферапонтиков. Знамо дело, у Ферапонтикова нету дочки-красавицы. Или сына, который со способностями. Зато никто ему не скажет: «Что ж ты, дорогой папаша? Подлец оказываешься и ворюга? Меня чему учил, а сам...»

Бах(со стоном, затыкая уши). Уйдите!.. Тошно от вас...

Ферапонтиков. Евгений Евгеньич приказывал доставить.

Бах. Пропади он пропадом, ваш Евгений Евгеньич!

Ферапонтиков. Зачем так о человеке? Он добра желаючи...

Бах. «Человек... добра»... Кровосос он, а ты при нем — холуй!

Ферапонтиков. Вона как запел?.. Сам ты холуй при своей бабе!.. Ну и мотай к ней, целуй пятки, держать не буду!..

Бах, пошатываясь, отходит.

Ферапонтиков(смотрит вслед). Сволочь... Нет, нельзя... Воронцов шкуру спустит... (Срывается с места и догоняет Баха.) Борис Львович, милый!

Бах. Отцепись...

Ферапонтиков. Не могу отцепиться. По душе не могу, потому как жалею! Хоть ты обзываешься, а я жалею.

Бах. До чего докатился — Ферапонтиков меня жалеет...

Ферапонтиков. Не плюй в колодец, Борис Львович. Беда у нас общая, мыкать ее вместе будем. Нам собачиться не след. Давай помиримся и для сугреву... (Вытаскивает бутылку.)

Бах. Ну давай... все равно... Так сказать, на брудершафт... (Пьет, за ним Ферапонтиков.) Куда мы к черту идем?..