Отзвук
Шрифт:
— Едва успел подставить под удар колесо, а то бы хана и ему, и нам!..
Я пробился сквозь толпу к пареньку. Глаза его были закрыты. Я склонился к нему, расстегнул ворот рубашки, положил ладонь на грудь и облегченно вздохнул: сердце подростка пугливо и лихорадочно билось.
— Живой? — раздался женский голос.
— Без сознания.
Наконец паренек открыл глаза, порывисто привел:
— Мопед цел?
Он с испугом смотрел на нас в ожидании ответа, будто это не он минуту назад был на волоске от смерти. По толпе пробежал
— Еще о мопеде беспокоится, — возмутился хозяин «Волги».
— Жив остался, вот и радуйся…
— Отец только сегодня купил мопед, — заплакал подросток. — Он сказал, чтоб я не прикасался к нему до его прихода…
— А ты ослушался, — укорила его женщина в шляпе.
— И зачем надо было тебе на трассу выезжать? — спросил паренька я.
— Я остановить не мог, — признался он и сморщился: — Совсем разбился?
— Колеса крутятся, значит, цел, — успокоил я его.
— А сам-то ты цел? — склонился над пареньком седой мужчина. — Нигде не болит? — он стал ощупывать его плечи, спину, руки.
— Ничего…
— А колено-то кровоточит.
— Товарищи, у него шок, — вмешалась женщина в шляпе. — Он боли пока не чувствует, это верный признак. У него наверняка сотрясение мозга. Его надо в больницу. Давайте его в «Волгу».
— Мне нельзя покидать место происшествия, — сказал владелец «Волги». — Ждать придется ГАИ.
— Помогите мне уложить его в «Жигули», — попросил я.
Ко мне подошел шофер КамАЗа.
— Ну, друг, ни за что бы не поверил, что можно так вывернуться. Она, наверное, гонщица.
Я молчал. Скажи я ему, что я давал ей первый урок вождения, точно подумает, что я немного не того. Я вспомнил, как она плечом оттолкнула меня, чтоб я не помешал ей сманеврировать. Ну, конечно же, она давно водит машину. И получше меня. Хорош же я был, самодовольный инструктор! Я поискал глазами в толпе Эльзу, но ее не было. Я поспешил к «Жигулям». Она сидела, уронив голову на руки.
— Эльза! — позвал я ее.
Не отрываясь от руля, она косо взглянула на меня.
— Я хочу пожать вам руку, — потянулся к ней водитель «Икаруса». — Это было здорово!
— Товарищи, откройте заднее дверце, — попросил седой пассажир и предупредил: — Осторожнее укладывайте…
— А как же мопед? — захныкал подросток.
— Обещаю доставить его тебе по адресу, который ты мне дашь, — заверил хозяин «Волги». — Как только ГАИ составит протокол, сразу и отвезу.
С момента аварии мы ни слова не перемолвились с Эльзой. Сдав паренька в алагирскую больницу и убедившись, что переломов нет, отправились в аул.
Стемнело. В ущелье ночь особенно густа. Свет фар вырывал из тьмы то скалу, то обрыв, то журчащий родничок… Меня тяготило молчание, но уязвленное самолюбие не позволяло заговорить первым.
— Я не желала обманывать тебя, — наконец, виновато произнесла Эльза.
— Представляю, как тебя забавляло, что я даю урок мастеру спорта!
— Я не мастер
Она положила руку мне на плечо. Я никак не реагировал.
— Мне так хотелось принять у тебя урок, — прошептала она.
— Взять урок, — грубовато поправил я ее.
— Взять у тебя урок, — послушно произнесла она. — Это было так… приятно и трогательно!
Она слегка прижалась ко мне. Подумать только! Эльза, от которой я слышал одни колкости и смешки, — она была так ласкова. Отчего вдруг такие перемены? Может, от пережитого страха?
— Ты простил меня?
Нежный ее шепот вызывал во мне почти дрожь. Было, отчего потерять голову. Я только кивнул, — голос мне не повиновался.
— Ты простил меня? — повторила она.
Ее взволнованное дыхание коснулось моей щеки, и я понял, что отвечать не нужно. Она ждет другого… Меня обдало жаром, тело мучительно и сладко заломило, в ушах зазвенело и туманом заволокло глаза… Дальше вести машину я был не в состоянии. Фары высветили отвесную скалу, отыскали в ней впадину, и «Жигули» мягко остановились. Стена отражала свет фар, и в салоне заиграли зловещие тени.
Я повернулся к Эльзе и увидел вблизи ее яркие, подрагивающие губы… Моя рука жадно обхватила ее, губы отыскали ее уста.
Сколько раз мне это снилось! И вот сон сбывался.
Мир перестал существовать. Все исчезло; ночная темень, шум водопада, коварная трасса, и во всей вселенной мы остались одни…
— Знаешь, о чем я думала на трассе? Что я могла погибнуть, и ты бы никогда уже не поцеловал меня, — прошептала она мне в ухо.
Застыдившись своих слов, она ткнулась мне лицом в грудь и прижалась ко мне.
И я понял: она еще чувствует дыхание смерти, она умоляет меня спасти ее, вырвать из рук чудовища…
Глава десятая
Мать что-то заподозрила. Нюх у нее острый. Особенно относительно того, что касается меня. Она поглядывала на меня загадочно и озабоченно, и в ее глазах прочитывалось одно-единственное желание — уберечь сына от всех бед и напастей. Вчера ходила на почту. Какая-то идея ее одолевала. Интересно, какая?
В воскресенье утром мать разбудила меня еще до звонка будильника.
— Вставай, сынок, пора, — сказала она.
— Пришел кто?
— Нет, — глядя в сторону, несмело повела плечом мать. — Я пироги испекла. Один завернула, возьмешь с собой.
Я смотрел на нее непонимающе.
— Угостишь…
— Кого?!
— Свою девушку…
— Узрела-таки?! — ахнул я.
— Я издали… — оправдывалась мать. — Лица не видела. А так девушка стройная!
— Понравилась?
Мать вместо ответа развела руками, мол, твоей девушке, какой бы она ни была, я всегда буду рада. И такой она показалась мне слабенькой и надломленной, что комок подступил к горлу. Мало я ей уделяю внимания, мало…