Овертайм
Шрифт:
– В какой они больнице?
– глянув на часы, уточнила Настя.
– Поедем?
– Нет, солнце. Сегодня дальше спальни мы никуда не поедем, - притянул ее к себе.
– Во-первых, к ним не пустят, а во-вторых... Меняю трех побитых хоккеистов на одну красивую женщину. Пошли в кровать!
– Уверен, что не хочешь ехать?
– Нет, сегодня я готов кататься только в тебе.
Фартук с его бедер неслышно упал на пол. И спустя несколько секунд прямое доказательство мужских намерений продемонстрировало себя во всей красе.
– А ты умеешь убеждать!
–
Мужчина вместо ответа аккуратно подтолкнул свою даму к двери. Уж лучше поспешить, пока мысли не настигли его. Лежащие на койках хоккеисты, такие же, как и он, чуть менее удачливые и молодые, как наяву, проносились перед глазами. Нелепая случайность может стоить им карьеры, а могла стоить и жизни. Смогут ли еще играть? Выйдут ли на лед? Пугающе.
Андрей тряхнул головой и вновь поднял глаза на Настю. Красивая.
"Как же хорошо, что приехал!" - подумал, накрывая ее губы своими.
Глава 22. Мат ладьей
Утро перевернуло все. Ни Настя, ни Андрей даже опомниться не успели, как в бесконечных телефонных разговорах и неожиданных встречах прошло начало дня. Отложив тренировку на вечер, в неизвестном направлении исчез Градский. Команде это было только на руку. Воспользовавшись случаем, большая часть игроков вернулась домой досыпать сны, меньшая - ринулась в больницу. Бедолага Клюев уже после пятого такого посетителя готов был ползком отправиться искать инвалидную коляску, чтобы скрыться подальше.
Обалдевший медицинский персонал тоже не знал, куда деваться. Хоккеисты из разных команд, многочисленные родственники и слезливые фанатки - кого только не было. И никто не молчал. "Когда сможет встать?", "Через сколько дней выйдет на лед?", "Зачем вообще держать в больнице?", "Что за диагноз такой - сотрясение мозга?"...
– десятки вопросов сыпались со всех сторон, и каждый как обухом по голове. Эскулапы уже замучились объяснить настырным хоккеистам, что травма - это серьезно. Ни переломов, ни сотрясений те не признавали. Как заведенные, упрямо требовали обезболивающих посильней и на выписку. Толпы сочувствующих в приемном отделении пели те же песни.
К счастью для врачей, скоро все встало на свои места. С окончанием действия промедола, введенного после операций, оптимизм героев начал угасать. В обед ко всем троим пришла настоящая боль. Та самая, что развеивает наивные надежды и приковывает к постели. Мужество отошло на второй план, а вместе с ним и все текущие дела: Чемпионат страны, Чемпионат мира, поклонницы и кубки. Доктора пугали длительными сроками восстановления, и с каждой минутой боли их слова казались все более правдивыми.
Судьба жестоко обошлась с несчастными парнями. Представители разных клубов, старые друзья, они только-только заиграли в полную силу, показав талант. Еще не матерые хоккеюги, но уже и не желторотые новобранцы. Гордость и надежда всей страны. Два форварда и один защитник - слишком большая потеря для
Настя отстраненно наблюдала за суетящимися посетителями. Голова работала четко, как часы. Эмоций с нее хватило и вчера, сегодня пришла пора холодного расчета. Она не была бы племянницей своего дяди, если бы расслабилась и упустила шанс. Ни Клюеву, ни второму форварду сейчас нельзя было помочь. Минимум на три месяца они останутся за бортом. Не такой уж большой срок, но больше ей и не нужно. На скамейке запасных сильных нападающих осталось мало, а равных Таранову - ни одного.
***
Конев-старший и Репин даже ухом не повели, когда Барская объявила о внеочередной пресс-конференции. В кои-то веки пригодились и старые связи - журналисты прибыли по первому звонку. Кто-то еще после предыдущего интервью готов был есть у нее с рук, кто-то опасался оказаться в числе неудачников. Глядя в переполненный зал, Настя пыталась угадать, скольким из присутствующих сумеют закрыть рот после... После того, как она бросит перчатку Правлению Лиги.
Первые ударные дозы адреналина уже попали в кровь. Страх понемногу стал рассеиваться. Сейчас не до страха, это потом будут трястись руки и рваться наружу нервный смех. Потом она даст волю эмоциям - у себя в кабинете, без свидетелей и быстро. А сейчас все по плечу.
Сердце гулко отсчитывало последние мгновения перед шоу. Она покажет, она сможет. Градский очень вовремя исчез, а Юра ей не ровня.
Недовольный тем, что его сорвали с тренировки, Андрей сверлил журналистов ледяным взглядом. С него хватило и вчерашнего. Зачем еще сегодня устраивать что-то? Из состава "Северных волков" выбыл только Клюев, два других хоккеиста играли за совершенно посторонние команды. Вряд ли руководство клуба считало весельчака Кольку настолько ценным кадром, чтобы собирать целый зал репортеров из-за сломанной ноги. Или это был такой пиар-ход? Нет, он совершенно не понимал Настю.
Рядом с заинтересованным видом сидел Гагарин. В отличие капитана, он согласился сразу. Барская подготовила целую речь, чтобы убедить его присутствовать, но не понадобилось и слова. Вратарь лишь хитро ухмыльнулся, словно разгадал коварный замысел, и бодрым шагом направился в зал. "Занимать места" - как он отшутился.
– Раз-раз, - Юра проверил микрофоны.
– Ну, что ж начнем? Всем здравствуйте.
Нестройный хор голосов что-то пророкотал в ответ. Репин ослепительно улыбнулся и продолжил.
– От имени клуба благодарю за то, что пришли. Сейчас, когда "Северные волки" в двух шагах от кубка нам особенно нужна ваша поддержка.
Словно в теннисе, репортеры приняли подачу и направили первые вопросы. Все по стандартной программе: стратегия, перестановки, надежды и опасения. Таранов катал по столу ручку и еле сдерживал зевоту. Будь его воля, он бы запер Репина наедине с журналистами, чтобы уже точно наболтались, и сам пошел бы на лед. Впереди полуфинал, а у него из звена выбыл игрок. Сейчас пока нормальную замену подберешь, пока сыграешься - нужна уйма времени.