Озеро Веры
Шрифт:
– Ничего не сказала. Точнее, ничего не велела говорить, – сказала Виринея, пряча правую руку за спину.
– Ты меня выведешь на опушку? А то я боюсь заблудиться в лесу.
– Я выведу тебя из леса, – пообещала Виринея. – Бабушка меня просила тебя проводить.
Виринея быстрым шагом пошла краем болота. Вера с трудом поспевала за эрсиянкой. Для витичанки глухой мрачный лес возле Лешачьего болота был чужим. Она хорошо знала другой лес, возле своей деревни Берёзовки. Там, среди светлых березняков, просторных дубрав и прозрачных сосняков она чувствовала себя легко и никогда
Вот и сегодня, по пути к землянке Вельматы, Вера едва не столкнулась с сохатым. Лось, объедавший листву с молодой берёзки, сердито захрапел, повернулся в её сторону и угрожающе наклонил голову, увенчанную мощными рогами. Вере пришлось отступить за деревья и дождаться, когда сохатый уйдёт прочь. Затем, неподалёку от места, где она встретилась с Виринеей, Вера благоразумно обошла стороной семью кабанов, рывшихся под корнями дуба.
Зато на обратном пути, им с Виринеей ни один крупный зверь не встретился. Вера решила, что Виринея сама немного колдунья, коли она так с весёлыми белками дружит, а опасные звери к ней не приближаются.
Вскоре они вступили в светлый березняк. Здесь были уже знакомые для Веры места. Она сказала, что дальше сама доберётся до дома. Однако Виринея слово, данное Вельмате, сдержала и до самой опушки проводила Веру.
– Ну вот, мы и вышли из леса. Отсюда уже дубовая роща видна, от которой до твоей Берёзовки рукой подать, – сказала Виринея.
– Спасибо! – поблагодарила Вера эрсиянку, и тут взгляд её упал на руку Виринеи, которая стояла, опираясь на ствол берёзы.
Вере бросился в глаза медный перстень с сиреневым камнем на безымянном пальце Виринеи. Юная эрсиянка поспешно убрала руку за спину и угрюмо спросила:
– Что уставилась?
– Да вот увидела, какой красивый камень у тебя в перстне, – сказала Вера. – Кажется, этого перстня у тебя раньше не было.
– А теперь будет, – сказала Виринея.
– Я у Вельматы на руке такой же перстень видела. Не она ли его тебе подарила?
– Нашла я этот перстень на дороге, что идёт в Зарь-град из Эрсиянь-града. Никто мне не дарил перстень! И вообще забудь о нём. Понятно? – сказала Виринея и, сверкнув глазами, направилась назад, в лес.
– Виринея, не уходи! Постой! – позвала Вера эрсиянку.
– Что ещё сказать хочешь? – остановившись, недовольно спросила Виринея.
– Ты приходи к нам с матерью в гости. На озере рыбу половим.
– Некогда мне рыбу ловить. А вот когда на остров соберусь за грибами, загляну к вам, – пообещала Виринея и скрылась в зарослях.
Вера пошла по полю. Солнце палило нещадно. Добравшись до дубовой рощи, она изрядно утомилась. Вере нравилось бывать в этой роще. Кряжистые деревья с резными листьями казались ей живыми существами. Неслучайно эрсияне считали дубы священными деревьями. Неподалёку от Омшани была другая дубрава, в которой эрсияне молились.
Под сенью вековых дубов царила прохлада. Вера направилась к источнику, бьющему из-под корней единственной плакучей ивы, которая росла посреди дубравы. От родника брал начало ручеёк, который впадал в речку, протекавшую в овраге близ Комаровки. Вера легла на живот, положила рядом с собой узелок и стала наблюдать, как вздымались со дна родника и закручивались маленькие песчаные вихри. Можно было бесконечно долго наблюдать за кружащими в воде песчинками. Вера зачерпнула ладонью и выпила ледяную прозрачную воду. И тут она ощутила чьё-то присутствие. Вера оглянулась и вскрикнула, увидев незаметно приблизившегося к источнику незнакомца, у которого на поясе висела сабля в ножнах. Русоволосый кареглазый статный молодец с кудрявой бородой улыбнулся ей. Одет он был, как землепашец – в белую рубаху и серые штаны. Его волосы были подвязаны белой лентой.
– Здравствуй, красавица! – приветливо улыбнувшись, сказал незнакомец.
Вера поспешно вскочила с земли и подхватила узелок.
– Что же ты не отвечаешь? Я тебе не желаю зла, – сказал юноша.
– Откуда мне знать, что у тебя на уме? Ты ведь нездешний, – сказала Вера.
– Угадала. Я нездешний, – признался молодец. – В Омшань направляюсь. Мне бы дорогу туда разузнать. Не по всему же лесу мне бродить.
– Не слыхала я ни про какую Омшань, – ответила Вера, подозрительно посмотрев на незнакомца.
– А сама-то откуда будешь? – поинтересовался молодец.
– Я местная, – уклончиво ответила девушка.
– Из какой ты деревни?
– Я не привыкла с незнакомцами разговаривать. Мне мать не велит.
– Вот как?
– Пропусти меня! – сказала Вера и попыталась пройти мимо незнакомца, но тот преградил ей путь.
– Неужели тебе неинтересно, как меня зовут?
– Мне всё равно, – нахмурившись, сказала Вера.
– Какая ты сердитая!
– Уж, какая есть.
– А я всё же скажу: звать меня Севастьян.
– Пропусти, Севастьян! – снова потребовала Вера. – Меня больная мать ждёт.
– Где она тебя ждёт?
– Тебя научили вопросы задавать, или ты такой любопытный?
– Я любопытный. И обидно мне, что я тебе сказал своё имя, а как тебя величать, не знаю.
– Верой меня звать. Теперь доволен?
– Доволен. Какая же ты красивая, Вера! – сказал Севастьян и обхватил Веру руками, пытаясь поцеловать её.
Девушка стала вырываться. Севастьян откинул в сторону саблю и, повалив Веру на землю, стал жадно покрывать поцелуями её лицо. Он ухватился за ворот её сарафана и рванул его. Вера откинула в сторону узелок и надавила пальцами на глаза Севастьяна. Он взвыл от боли. И тут его крик заглушил оглушающий грозный рык.
Севастьян отпрянул от девушки и увидел рядом огромного медведя, поднявшегося на задние лапы. Юноша вскочил и бросился к лежавшей в траве сабле. Медведь ударил его лапой по плечу и порвал на нём рубаху.
Севастьян выхватил саблю из ножен. Вера поднялась, и вытащила висевший у неё на верёвке груди оберег.
– Уходи, Топтыгин! – попросила Вера.
Медведь повернулся к девушке, рыкнул и встал на четыре лапы. Некоторое время зверь смотрел на девушку угрюмыми маленькими глазками, а потом развернулся и снова направился к Севастьяну.