Озеро: воскресшие
Шрифт:
Она выпила только чашку кофе, едва прикоснулась к оладьям, но уже отодвинула тарелку. Место ушиба на голове все еще болело, легкое головокружение напоминало Мэри о том, что произошло ночью.
– Мы никогда не были в безопасности здесь. Иногда мне кажется, что даже стены нас ненавидят. – Райан вздохнул.
– У нас сегодня назначена экстракция? – спросил он, сменив тему, потрогал кофейник ладонью и наполнил чашку Мэри до краев.
– Да. – Четверка сверилась с расписанием в своей памяти. Когда она пользовалась банком данных, пара красных огоньков загоралась в ее освобожденной от искусственной кожи части
Мэри посмотрела на Четверку. Андроиды первой серии были очень красивыми. Таких перестали делать много лет назад, чтобы у людей не возникало излишних чувств к этим физически совершенным созданиям. Согласно требованиям нового закона, Райану пришлось оголить Четверке фрагмент затылка, снять кусок нежной бионической кожи, чтобы стали видны платы и процессоры под защитным прозрачным пластиком, заменявшим Четверке черепную коробку. После процедуры андроид долго сидела неподвижно и смотрела на себя в зеркало. Райан и Мэри не стали ее тревожить, только переглянулись и пошли прочь, каждый по своим делам, но у обоих на глаза наворачивались слезы жалости.
Они с Четверкой никогда больше не вспоминали тот день, словно она так и сошла с конвейера – длинная, крепкая, идеальная, вечно молодая и стройная, только без единого волоска на голове и с оголенным «мозгом».
– Если хочешь, я могу отменить сеанс, – предложил Райан, глядя на усталую Мэри с синяками под глазами.
– Спасибо за заботу, – она с трудом улыбнулась. – Но мы не можем отказать добровольцу накануне сеанса. Она ждала, готовилась, сходит с ума от волнения.
Райан только пожал плечами, досадуя, что, как обычно, Мэри ставит интересы добровольцев превыше собственных.
Четверка отключилась от источника питания, потянулась, похрустела суставами пальцев. Так она сигнализировала, что полностью заряжена и готова к работе.
Втроем они вышли в сад через открытые настежь стеклянные двери гостиной. Погода разгулялась. Декабрь в Ирландии выдался теплым, даже жарким. Несмотря на усилия экологов, времена года по всему миру будто застряли на одном месте, не желая сменяться. И так несколько лет подряд. Где-то наступила вечная раскаленная засуха, где-то шли проливные дожди и вышедшие из берегов реки и озера затапливали целые города, уничтожая все в своих буйных потоках. Но Ирландии повезло: нескончаемое лето – правда, начисто лишенное осадков, – царствовало над островом и не желало сдавать позиции.
Воскрешение Евы
Райан посмотрел на часы, прядь темных с проседью волос упала ему на лоб.
– Пора готовить оборудование. Четверка, встреть добровольца у ворот и проводи в крипту.
Они шли через перелесок. В ветвях деревьев играли в прятки ослепительные солнечные зайчики. Мэри едва ли пару раз за месяц накинула на плечи кофту, а Райан уже полгода носил майки, от чего на его руках появилась россыпь веснушек. Оба мечтали, чтобы в этом году зима все-таки заглянула в Ирландию, хоть на денек, но надежды было мало.
На мосту через почти высохший ручей стоял Акира Ито.
– Что читаешь? – спросил Райан, глядя на книгу в его руках.
– «Посох времени» Чинито Морелло, когда-то он вдохновлял меня до безумия. Или на безумия… Как посмотреть. Ему я посвятил пару глав своей книги.
– Это я помню, – мечтательно покачал головой Райан. – «Опаленные стога сена циферблатами разлеглись под раскаленным небом».
Теперь они оба, свесившись с перил мостика, смотрели на тощий, но живучий ручеек.
– У тебя в библиотеке все романы, которые я успел написать, – с благодарностью сказал Акира. Он поправил галстук с хаотично разбросанными разноцветными пятнами краски: зеленой, синей, желтой. Тяжелый перстень с черепом смотрел ввысь пустыми глазницами, – матовое серебро, почерневшее, мрачное, на длинном пальце молодого знаменитого писателя.
– Последние печатные экземпляры, купленные до запрета на бумажные издания, – кивнул Райан.
– Сколько тебе было, когда ты прочел мою «Меланхолию соития»?
– Шестнадцать, – признался Райан.
– Ух! Надеюсь, я не покалечил твою юную психику? – засмеялся Акира.
– Нет, но добавил пару эротических снов в мою подростковую копилку. А, Мэри?
Они оба повернулись к Мэри. Она их почти не слушала – книги были ей мало интересны. Но Акира Ито ее поражал – он был особенным, весь, до кончика ухоженной остроконечной бородки.
– Райан только и говорил о тебе, за завтраком, обедом и ужином, – вздохнула Мэри. – Мне даже не пришлось читать твой роман, я и так все о нем знала.
– В те дни тебе было шестнадцать, мне двадцать пять. Мне и сейчас столько же, а ты теперь намного меня старше. Если бы я мог предположить нечто подобное, написал бы об этом, – сказал Акира.
Когда Райан и Мэри оставили его на мосту, Акира поправлял красный платок в нагрудном кармане жилетки, глубоко о чем-то задумавшись.
Они поднялись на холм, с которого за деревьями были видны высокие башни Замка. Райан достал планшет, отсканировал подкожный чип на запястье, и часть зеленого дерна отъехала в сторону, обнажив стальную дверь. Как обычно, Райан первым спустился в крипту по узкой железной лестнице. Мэри вошла следом. В проходе над их головами одна за другой зажигались лампы, озаряя путь вниз, глубоко под землю. Ровно сорок ступеней. Каждый раз Мэри пересчитывала их все. Эта привычка казалась Райану забавной игрой, но Мэри знала: считая ступени, она просто успокаивает себя перед встречей с очередным добровольцем.
Колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, десяток светильников наполняли зал светом. У дальней стены крипты стояла панель управления с тремя виртуальными мониторами, проекцией клавиатуры и вращающимся рабочим стулом. Посреди зала, на возвышении, царствовало белое кресло экстракции: отрегулированное в полулежачее положение, будто памятник на постаменте, оно было главным. Вне всяких сомнений.
– Доброволец только что подъехал. Я открою ворота. – Динамики коммутатора заговорили голосом Четверки.
Райан проверял оборудование: виртуальные мониторы запестрели вереницами цифр и кодов. Все было готово.
Мэри заняла свое место возле белого кресла, прикрыла глаза, глубоко дышала. Сегодня ей было не по себе. Впервые за все время работы с добровольцами она осознала, что их воскресшие могут быть не так безобидны, как кажется. Ночная история с Эштоном все еще будоражила память яркими, пугающими всполохами. Она посмотрела на вторую дверь, через которую входили добровольцы. Дверь вела прямиком к выходу с территории Замка, к воротам, чтобы добровольцы могли зайти в крипту, минуя сам Замок и сад.