Ожерелье для возлюбленной
Шрифт:
А может, ему просто хотелось верить, что Даниэла любит его, а не Оливера Рэндалла, хотя тот все эти годы волочился за ней. После той ночи Рейф решил, что она приняла его предложение только потому, что хотела стать герцогиней. Это давало ей богатство и силу, и ей нужно было именно это, а не он.
Пока он шел из сада, перебирая в памяти события прошлого, он, как и прежде, пришел к выводу: то, что говорила сейчас Даниэла, – бесстыдная ложь.
Но сейчас он стал старше, не сходил с ума от ревности, не был ослеплен любовью, как в те дни, и не умирал от гнева и боли.
И так как он стал другим человеком, он не мог выбросить из головы то, что произошло несколько минут назад. Он не мог забыть, как Даниэла смотрела на него. Ни тени раскаяния, ни малейшего намека на смущение. В ее глазах горела та же ненависть, которую он чувствовал по отношению к ней.
«Нет, Рейфел. Это не я, а вы предали меня. Если бы вы любили меня… Вы бы не усомнились в том, что я говорила вам правду».
Ее слова преследовали его, пока он возвращался в Шеффилд-Хаус. Разве это возможно? Неужели есть шанс?
Первое, что он сделал на следующее утро, – послал записку Джонасу Макфи на Боу-стрит. Рейфел и его друзья пользовались услугами Макфи постоянно, когда им необходима была та иди иная информация. Макфи отличался порядочностью, что важно в таких щекотливых делах, и, несомненно, был профессионалом высокого класса. Он незамедлительно прибыл в Шеффилд-Хаус в два часа пополудни.
– Добрый день, Джонас. Спасибо, что сразу откликнулись на мой зов.
– Всегда рад служить вам, ваша светлость. Сделаю все, что могу.
Сыщик был небольшого роста, лысый и носил маленькие очки в металлической оправе. Он был сдержан, мускулистые плечи и сильные руки – единственное, что указывало на род его занятий.
Рейф отступил в сторону, приглашая Макфи в кабинет. Затем провел джентльмена к столу и указал, где ему следует сесть, а сам устроился в зеленом кожаном кресле напротив.
– Я хочу нанять вас, Джонас. – Рейф уселся за массивный письменный стол из палисандрового дерева. Просторный кабинете двумя рядами окон, с высокими потолками, украшенными лепниной, вдоль стен – полки с книгами. Длинный стол красного дерева стоял посреди комнаты. Его освещали зеленые лампы, подвешенные к потолку, а вокруг стояла дюжина резных стульев с удлиненными спинками. – Я бы хотел, чтобы вы расследовали инцидент, который произошел пять лет назад.
– Пять лет – приличный срок, ваша светлость.
– Да, это так, трудно возразить. Я понимаю, что это будет нелегко. – Он откинулся на спинку стула. – В этом инциденте были замешаны женщина Даниэла Дюваль и мужчина Оливер Рэндалл. Мисс Дюваль – дочь виконта Драммонда, он умер несколько лет назад. Леди Драммонд скончалась в прошлом году. Оливер Рэндалл – третий сын маркиза Каверли.
– Я должен сделать некоторые записи, ваша светлость. Рейф протянул ему лист бумаги.
– Я уже приготовил всю информацию, которая может вам понадобиться.
– Превосходно.
Рейф положил бумагу на стол.
– Когда-то мисс Дюваль и я были помолвлены. Но помолвка была расторгнута пять лет назад.
Рейф продолжал излагать печальную историю о том, что произошло в ту ночь, когда он нашел записку Даниэлы с обращением к Оливеру. Он рассказал, как вошел в ее спальню и нашел их обоих в постели. Рейф постарался изложить информацию без эмоций, какие он испытывал тогда.
– Можно надеяться на чудо? Я хочу спросить, не сохранили ли вы записку? – осведомился Джонас.
Рейф ожидал этого вопроса.
– Поразительно, но я сберег ее, хотя затрудняюсь сказать почему. – Открыв нижний ящик стола, он вытащил пистолет, который хранил там, затем достал небольшую металлическую коробку, а из другого ящика ключ, чтобы открыть ее. Бумага пожелтела и смялась. И он снова ощутил былое волнение.
Он протянул записку Макфи.
– Сам не знаю, почему я сохранил ее. Может, как напоминание, что не следует быть слишком доверчивым?
Макфи взял записку из его рук, а также листок, где Рейф написал имена и адреса людей, так или иначе причастных к этому делу.
– Но не могу обещать, что это будет быстро, – покачал головой Макфи.
Рейф поднялся.
– Я ждал пять лет. Не думаю, что еще несколько недель будут иметь значение.
Почему он так жаждал знать, что обнаружит Макфи? Может быть, он желал проверить все еще раз, чтобы никогда больше не возвращаться к этому? Думая о будущем, о своей скорой женитьбе, он хотел, чтобы прошлое умерло и было похоронено раз и навсегда.
Каро помогала Даниэле завершить последние приготовления. Дэни обращала особое внимание на туалеты, которые будет носить на борту корабля во время долгого путешествия в Америку. Она не могла дождаться отъезда.
– Похоже, что мы все сделали, – с довольной улыбкой сказала Каро. – Вы готовы ехать?
– Больше, чем просто готова. А ты?
Каро радостно рассмеялась.
– Я уже давно все сложила.
– А тетя Флора? Она собрала вещи?
При этих словах дверь резко отворилась, и тетушка собственной персоной ворвалась в комнату, теряя на ходу шпильки и наспех поправляя выбившиеся седые пряди.
– Я готова ехать, как только скажешь, милочка.
Как и Дэни, тетушка считала Кэролайн Лун членом семьи. Даниэла предполагала, что Каро больше не будет работать горничной, а станет ее компаньонкой.
Но Каро обиженно возразила:
– Мне не нужна ваша благотворительность, Даниэла. Вполне достаточно того, что я имею. Вы и леди Уиком всегда были добры и щедры ко мне.
Дэни больше не возвращалась к этому вопросу. Каро нравилось зарабатывать на жизнь таким образом, и Дэни вполне хватало их дружбы.
– Что ж, если мы собрались, – заявила тетя Флора, – я спущусь вниз и проверю, готова ли карета.
Экипаж должен был доставить их в порт, затем вернуться назад в Уиком-Парк. Леди Уиком возвратится в Англию, а Дэни и Каро останутся в Америке, где будут жить в доме мужа Даниэлы Ричарда Клеменса.