Ожерелье смерти
Шрифт:
Услышав учащенное дыхание стоящего у двери мужчины, Клава легко и быстро встала.
— Чего уставился? — зло спросила она.
— А ты классная баба! — восхищенно выдохнул он.
— Какая есть! — огрызнулась она. — А ты лучше исчезни, а то на тебе дотренируюсь!
— Исчезаю. — Одарив ее восхищенным взглядом, рослый быстро вышел.
Встав в боевую стойку, нанеся несколько ударов руками по воздуху, она огорченно вздохнула и с чувством выматерилась:
— Испортил вечернюю тренировку, козел! — Пошла в ванную. Сняла купальник, несколько минут поливала себя из душа. Затем, насухо
Когда ворвавшиеся друзья Психа довольно легко поломали Лома и парней, отделали заодно двух милиционеров и исчезли, ее с сотрясением мозга и распухшим носом увезла «скорая». Выпуталась она на удивление легко. Мол, зашла проведать подругу, а там драка. Кто ее ударил, не помнит. Клава, дотронувшись до носа, коротко выматерилась. В тот день у нее начались женские дела, а то бы она сумела… Миледи фыркнула. Мужик тот отлично подготовлен. Уж на что в борьбе она любых ломала, а этот!
Услышав недовольный женский голос, Клава усмехнулась. В больнице, она познакомилась с медсестрой Алей Будиной. Та тоже несколько лет занималась одним из стилей ушу. Сначала они просто разговаривали. Клава ничего о себе не говорила. Свою травму объяснила просто: шла вечером с вокзала, сзади кто-то по голове треснул. Вещи, деньги забрали. Поэтому как теперь добираться до Москвы, не знает.
Аля оказалась мускулистой простушкой. Сразу поверив в рассказ Клавы, предложила свою помощь. Мол, пока можешь пожить у меня. В Силу рыночных отношений в больнице долго не держали. Через десять дней Миледи переехала к Будиной. И тут выяснилось, что Аля была далеко не такой простушкой, какой казалась вначале. Она вела секцию женской самообороны. Занятия проводились четыре раза в неделю, по три часа каждое. Приходили женщины разных возрастов и профессий. Платили хорошо. В качестве платы за жилье Клава стала вести занятия в дни, когда Аля была на работе. Миледи была зла, но делать было нечего, и, собирая нужную для проезда и покупки одежды сумму, она тренировала клиенток Будиной. Отношения у них стали натянутыми. А два дня назад… Миледи зло прищурилась. Аля была дома, и они вместе вели занятия по освобождению от захвата спереди. Показывая в очередной раз прием, она и Аля неожиданно начали бороться. Ни одна из них уступать не желала, и они минут пять кружились по комнате, а затем, упав, катались по толстому, заменяющему маты ковру.
Миледи, конечно, могла закончить все ударом каратэ, но она считала себя прекрасным борцом, и поэтому, встретив равную соперницу, только боролась. Сумев прижать Алю и лишить ее возможности сопротивляться, она позднее поняла, что тем самым нажила себе врага. Уже на следующий день Будина недвусмысленно намекнула ей, что пора покинуть квартиру. Неожиданно вмешался Алин любовник. Клава осталась, но поняла, что этим еще больше настроила хозяйку против себя. Толик, так звали любовника Али, не раз предлагал Миледи перейти к нему. Несколько раз она просто отшучивалась, а вчера, когда он попытался проверить упругость ее груди, ударом ноги отправила его в нокаут.
Миледи вздохнула и перевернулась на живот. Еще пара занятий, и она поедет в Москву. Что и как говорить Роману,
— Встретить бы этого мужика! — яростно прошипела она. — А еще лучше Психа!
Рослый милиционер, приоткрыв обитую железом дверь, отрывисто скомандовал:
— Первый!
Из здания в «воронок», держа руки за спиной, быстро перешел молодой длинноволосый парень.
— Второй! — выкрикнул милиционер.
— Сколько их? — спросил его сержант, стоящий по другую сторону бетонного крыльца.
— Пятеро, — зевнул он. — И сегодня Рябченко увезут.
— Ну, этот долго не проживет, — хохотнул напарник.
— Третий! — выкрикнул из «воронка» принимавший подследственных в машине. Когда прошел четвертый, старший сержант крикнул: — Закрывай! Этого в «стакан»!
Милиционер, заперев решетчатую задвижную дверь, за которой сидели четверо, открыл железную дверцу одноместного бокса.
— Пошел! — с силой толкнув в спину бывшего начальника, скомандовал старший лейтенант. Держа руки за спиной, Рябченко сделал два шага к «воронку» и, качнувшись вправо, рухнул на бетонную площадку большого крыльца.
— Пьяный, что ли? — весело поразился старший сержант. Подскочив к упавшему, сильно пнул его в бок: — Вставай! — грозно заорал он.
Голова Рябченко мотнулась влево и окрасила нагретый солнцем бетон в темно-багровый цвет.
— Полковника убили! — пронзительно закричал старший сержант.
Он и напарник, мешая друг другу, пытаясь достать задрожавшими руками пистолеты, бросились в дверь райотдела.
— Почему ты ничего не сказала? — прижимая к себе Аллу, взволнованно, уже не в первый раз спрашивал Павлов. Блестя счастливыми глазами, она после каждого вопроса закрывала ему рот поцелуем. Тетя Соня, которой уголовники помогли загнать корову, взяла чистое ведро, пошла доить. Псих с Лютым, по-мужски понимая Костю, устроились в дальнем углу небольшого сада, курили.
— Когда мы поедем к нему? — спросил Павлов.
— Отправим Владимира с Игорем и сразу же поедем. Мы ведь поможем им? — Чуть отстранившись, Алла заглянула в его глаза.
— А как ты это себе представляешь? — спросил он. — Как мы их отправим?
— Посадим на поезд, — спокойно проговорила она. — Дадим немного денег…
— Ты забыла, что они в розыске и на вокзале нас вполне могут задержать вместе с ними.
— Но ты же умный, — неожиданно рассмеялась Бочарова. — И обязательно что-нибудь придумаешь!
— Ты, как всегда, права, — улыбнулся он. — И все…
— Здравствуйте, Алла Кирилловна, — раздался из двери насмешливый мужской голос.
Прикрывая ее собой, Павлов резко обернулся и вскинул «макаров».
— Отличная реакция, — тем же тоном оценил его действия бесшумно вошедший в комнату молодой невысокий парень в темных очках.
— Саша? — удивленно поднялась женщина. — Почему ты здесь?
— Иван Артемьевич просил меня найти вас, — спокойно проговорил он. — И благодаря вашему, извините, — поправился он, — участковому Клюеву я смог это сделать. И, честное слово, рад вас видеть.