Ожерелье смерти
Шрифт:
— Найдите Охотника! — взревел Зарецкий. Он нервно заметался по кабинету. Потом повернулся к застывшему у двери парню. — И приставьте к Зине надежную охрану. Но объяснять ей ничего не надо! — крикнул он.
— Но как мы объясним Зине, — растерянно начал Саша, — что все…
— Объяснять ей ничего не надо! — прервал его Зарецкий. — Пусть с вопросами обращается ко мне. Иди! — коротким кивком он отпустил парня. Посмотрел на курившую Аллу, извинился: — Простите ради Бога. Но возникли вопросы, которые необходимо решить немедленно. Я вынужден оставить вас на некоторое время.
Брезгливо вытерев ладонь о юбку, Алла с ненавистью посмотрела на закрывшуюся дверь: «И все-то ты знаешь, подонок! Но ты всегда, недооценивал женщин. Сейчас побежал спасать свою великовозрастную доченьку».
Она хорошо знала дочь Зарецкого. Привыкшая к постоянному поклонению, Зина Зарецкая всегда и везде вела себя по-королевски. Так как отец Аллы тоже пользовался вполне понятным авторитетом, к тому же они с Зиной были ровесницы, им приходилось встречаться гораздо чаще, чем этого хотелось бы Алле. Потому что она всегда немного завидовала ходившим в обычную школу, игравшим, где им захочется, сверстникам из простых, не руководящих семей. И именно поэтому, закончив школу, Алла поступила, сделав это без ведома отца, но с молчаливого согласия мамы, в Московский медицинский институт, где и встретила Костю Павлова, от которого потом родила сына (Бочарова порывисто встала) и который потом внезапно и надолго исчез.
— А ведь он так и не увидел сына, — прошептала она. Мстительное выражение появилось на ее красивом лице. — Мне нужно было сделать это раньше! — тихо произнесла она. — Но я всегда и везде опаздываю.
— Как на нас шили! — Лютый посмотрел на одетого в потертые джинсы и такую же рубашку Психа.
— Только сначала поносили, выстирали и забыли до конца высушить, — усмехнулся тот.
— На себе досушим. — Тщательно протерев широкую лавку в заброшенной будке путевого обходчика, Дубов сел. — Пожрать бы не мешало, — мечтательно проговорил он.
— Жратву пока сушить не вешают, — буркнул Смирнов и вдруг громко захохотал.
Лютый недоуменно взглянул на него, улегся на лавке. Потом спросил:
— Ты чего балдеешь?
— Видели бы нас кенты по зоне, — сквозь смех проговорил Псих. — Как мы с тобой три веревки с бельем на уши ставили! Ха-ха-ха!
— И какого хрена здесь балдеть? — не понял его подельник.
— Грустный ты парень, Игорь, — со вздохом сказал Смирнов.
— Я в столице повеселюсь, — криво улыбнулся тот.
— До нее еще добраться надо, — устраиваясь на лавке напротив, ответил Псих. — А для этого как минимум нужно в пассажирский поезд сесть. А они, суки, все переполнены! Слышал, что кассирша на бану базарила? Мест нет.
— Надо было ей кусок в зубы, и нашла бы.
— Хрен ты угадал, — возразил Смирнов. — Я два предлагал. Ни в какую! Мол, добирайтесь до Кирова. Оттуда фирменный поезд «Вятка» ходит. А нас на вокзале мусора точняк срисуют. Вот и выловим фирменный конвой.
— Я свое под конвоем отходил, — покачал головой Лютый. —
— Тебе осталось-то хрен да немножко, — помолчав, сказал Псих. — Трешку на одной ноге простоять можно…
— Я тебе уже говорил! — зло прервал его Игорь. — Так что давай не будем на эту тему пустой базар разводить!
— Ништяк, — охотно согласился Псих. — Сейчас трохи покемарим и вперед. Может, на другой станции повезет.
— А если и там голяк?
— Придется в Киров нырять, — неохотно проговорил Псих. — Потому что на товарняке нас кто-нибудь да упасет. Да и хрен его знает, куда товарняк катит? Сядешь на него, а он, падло, куда-нибудь на Украину шпарит!
— Андрей! — испуганно окликнула молодая женщина выходящего из дома Охотника. — А со мной что будет?
— Да ничего. — Он остановился и повернулся к ней: — Им я нужен.
— А ты что делать будешь?
— К приятелю в Хабаровск уеду. — Охотник достал сигарету. — Там в охотничью артель устроюсь. Только ты об этом никому. — Он смял в кулаке сигарету. — Поняла?
— Да кому я скажу, — отмахнулась женщина.
— Тогда пока, — буркнул он и неторопливо пошел к калитке.
— Напиши, как доберешься! — крикнула ему вслед женщина.
— Я не напишу, — проворчал он себе под нос. — А попишу кой-кого!
Как только Охотник, прикрыв калитку, пошел дальше, женщина бросилась в дом, к телефону, быстро набрала номер. Слыша длинные гудки, стала нервно покусывать губы. После пятого гудка отозвался мужской голос.
— Это я, Люда, — торопливо сказала она. — Андрей был и только что ушел. Сказал, что поедет в Хабаровск, к другу.
— Точно? — переспросил голос.
— Да! — выкрикнула она. — Он только что ушел!
— Деньги привезу завтра, — был ответ.
Повесив трубку, она улыбнулась и довольно потерла руки. Что-то напевая, вошла в кухню и, замерев на пороге, испуганно вскрикнула. У стола темнел неподвижный силуэт.
— Кто здесь? — протянув руку, Люда включила свет. — Ты? — удивленно раскрыла она глаза.
— Значит, заработать на мне решила, — вздохнув, Охотник встал. — Знал я, что ты стерва. Но не думал, что настолько.
— А как ты… — не находя слов, женщина взмахнула рукой.
— Увидел, как ты в дом бросилась, и бегом назад. Через окно влез.
— А чего вернулся-то? — стараясь выиграть время, спросила она.
— Да так, — неопределенно ответил он. — Забыл кое-что.
— Забыл? — удивилась Люда. — Что же?
— Тебе, сучке, башку открутить! — бросаясь к ней, выдохнул Андрей.
Завизжав, женщина выскочила в дверь и метнулась к выходу. Она была на ступеньках крыльца, когда Охотник догнал и сбил ее на землю. Жесткая ладонь, зажав ей рот, приглушила полный ужаса крик. Пытаясь освободиться, почувствовав на шее сильные пальцы, Люда изо всех сил забила кулаками по узкой гибкой спине Андрея. И почти сразу расслабленно обмякла. Поднявшись, Охотник внимательно вслушался в обступавшую небольшой дом темноту. Затем, ухватив женщину за ноги, поволок к двери.