Ожидание забвение
Шрифт:
Отчасти он знал, чего она могла бояться. Однако, когда она бросила ему тихим голосом, но в столь стремительном порыве, что он оказался словно вовлечен в то, что она хотела ему сказать: «Не оставляйте меня, не оставляйте меня, это будет хуже, чем смерть», у него возникло впечатление, будто он в первый раз столкнулся с истиной ее мучений.
* * *
«Я не могу больше переносить свою явленность рядом с вами».
* * *
Они
Соединенные, того дожидаясь.
* * *
В ожидании, утраченном времени.
Ожидание предоставляет время, отнимает время, но предоставляется и отнимается отнюдь не одно и то же время. Словно в ожидании ему не хватало только времени ждать.
Этот преизбыток недостающего времени, эта избыточная нехватка времени.
«Долго ли это еще продлится?» — «Всегда, если вы воспринимаете это как длительность».
Ожидание не оставляет ему времени ждать.
* * *
Они словно утратили саму идею, что могут умереть. Отсюда и безнадежная безмятежность, невыносимый день.
* * *
Когда ты утверждаешь, ты все еще вопрошаешь. Дело в том, что в ожидании ему нужно говорить.
* * *
Ожидание неощутимо превращало речь в вопрос.
Стремясь найти в ожидании вопрос, который оно в себе несет. Это не тот вопрос, который он мог бы отыскать и присвоить, даже не особая манера вопрошать. Он говорит, что ищет, он не ищет, а если вопрошает, то, возможно, уже изменяет этим ожиданию, которое не утверждает, не вопрошает, а ждет.
Вопрос, который несет в себе ожидание: оно носит его в себе, с ним не смешиваясь. Это как бы вопрос, который мог бы предстать в конце ожидания, не будь тому свойственно, даже обретая конец, конца не иметь.
Вопрос ожидания: ожидание несет вопрос, который не ставится. Между тем и другим имеется общая бесконечность, наличествующая как в мельчайшем вопросе, так и в еле теплящемся ожидании. Стоит задать вопрос — и нет ответа, который бы вопрос исчерпал.
Стремясь посредством ожидания сблизиться — не выделяя ничего, что вопрошает, еще менее, что отвечает, — с подобающей сущности ответа мерой; не той мерой, что ограничивает, а той, что измеряет, сохраняя безграничность.
* * *
Он воздерживался ее расспрашивать, ожидая ответа, не отвечающего ни на один вопрос.
«Со мною ли вы и в самом деле хотели бы разговаривать?» — «Да, по-моему, с вами». — «Но я ли это еще, когда вам больше не хочется со мной говорить?» — «Это зависит от вас, нужно стоять на своем».
Он не мог ее расспрашивать; понимала ли она это? Да, она об этом знала. Словно запрет: между ними что-то уже наперед было сказано, и они должны были это учитывать. «Всегда во мне и как бы впереди меня тут что-то есть, и оно отбрасывает тень на все, что мне хотелось бы вам сказать, в тот самый миг, когда я вам это говорю».
Истина была бы в их речи лишней, по молчаливому согласию они всегда с этим примирялись.
Он чувствовал, что сила его вопросов — каковые он не высказывал, каковые только накапливал, — не должна была быть почерпнута прямо из его жизни, что он должен прежде всего движением ожидания свою жизнь как бы исчерпать и вместе с этим присутствием без присутствующего прояснить ей самой, с ним ее примирив, то, что она избегала говорить. Но говорила ли она это? Да, именно так она и запрещала себе об этом говорить. Как будто само же слово, высказываясь, создавало выражению заслон. Стало быть, ему выпадало, не прибегая к насилию, отторгнуть то, что она наговорила лишнего, от точного в ее речах.
«Если бы мы были живы…» — «Но ведь мы живы!» — «Вы — да, но расспрашиваете вы меня с чем-то в вас не живым, и оно ищет во мне нечто, что не может больше жить. И это — это мука; это тоска».
* * *
Движение ожидания: он видел ее словно отвернувшейся в ожидании от него, если только, поворачиваясь, чтобы ее увидеть, не приходилось отворачиваться ему самому, так что только в этом отвороте он уже ее и видел.
* * *
Это и есть ожидание, когда времени всегда в избытке, а времени тем не менее не хватает времени. Эта избыточная нехватка времени и есть длительность ожидания.
В ожидании время, которое дозволяет ему ждать, теряется, чтобы лучше ожиданию ответить.
Имеющее место во времени ожидание открывает время отсутствию времени, в котором, чтобы ждать, нет места.
Отсутствие времени и позволяет ему ждать.
Время и предоставляет ему нечто для ожидания.
В ожидании царит отсутствие времени, где «ждать» означает невозможность ждать.
Время делает возможным невозможное ожидание, в котором утверждается давление отсутствия времени.
Во времени ожидание обретает конец, без того чтобы был положен конец ожиданию.
Он знает, что, когда время подходит к концу, рассеивается или ускользает к тому же и отсутствие времени. Но в ожидании, если время всегда предоставляет ему нечто ждать, будь то свой собственный конец или конец всему, ему уже предопределено отсутствие времени, которое все-таки высвободило ожидание этого и вообще любого конца.