Ожидание забвение
Шрифт:
«Я узнала вас только для того, чтобы ничего о вас не знать и утратить в вас все свое».
* * *
Не так ли и живут боги? Одинокие, странные, чуждые свету, которым они блещут. Они меня слегка беспокоили, это правда. Я привык к их присутствию. Наслаждался, что они обо мне не знают, не имея возможности увериться, проистекает ли это неведение от их предельной скромности или от божественного безразличия. Древние боги, древние боги, как они нам близки.
* * *
Забвение, согласие на забвение в не забывающем ничего воспоминании.
* * *
«Это же вы подтолкнули меня к забвению». — «Согласитесь, осторожно и мягко». — «Да, осторожно, нежно, мягче некуда». — «Это была сама кротость забвения во всей своей привлекательности». — «Так зачем же тогда было заставлять меня вспоминать?» — «Чтобы заставить вас забыть». — «Но мною по необходимости уже все забыто». — «По необходимости, не связанной с забвением».
Он ждет, она забывает — одним и тем же движением, которое могло бы связать их друг с другом. Но ожидание, он знает, запрещает ему эту встречу, которая может свершиться только мгновенно. Ожидание же ни на миг мгновения не сподобляется.
«Вы заставили меня говорить — зачем? Зачем передали мне все эти речи?» — «Я их скорее получил, чем передал». — «Их привело ко мне ваше ожидание; вы же отлично это знаете, и в них, мне кажется, я все забыла». — «Забвение тоже хорошая вещь». — «Ну да, этими словами о забвении вы хотите сделать меня все более и более отсутствующей». — «Дело в том, что забвение — это еще и ваше присутствие в каждой фразе».
* * *
Как бы далеко ты ни сумел забыть, тебе не отыскать пределов забвения.
* * *
«Но если бы я вспоминала обо всем и все бы вам говорила, на нас осталась бы только одна память». — «Общая память? Нет, — торжественно сказал он, — никогда не будем мы сообща принадлежать памяти». — «Ну ладно, тогда забвению». — «Быть может, забвению». — «Да, забывая, я чувствую себя к вам уже ближе». — «По соседству, но, однако, без приближения». — «Да, так и есть, — пылко подхватила она, — без сближения». — «И без истины, без секрета». — «Без истины, без секрета». — «Словно в конечном счете на месте всякой встречи окажется отход в сторону. Забвение медленно, неторопливо отодвинет нас точно таким же чуждым движением от того, что между нами еще есть общего». Она задумчиво выслушала это и подхватила, понизив голос: «При условии, что забвение пребывает в речи». — «В речи забвения». — «В один прекрасный момент все, стало быть, забудется?» — «Все во всем». — «А то мгновение, когда все забудется, как забудется оно?» — «Забвение канет в забвение».
* * *
Ждать означало ждать случая. Случай же приходил только в похищенное у ожидания мгновение, мгновение, когда вопрос об ожидании уже не стоит.
* * *
Бытие — еще одно имя для забвения.
* * *
«Разве я не сказала вам все с самого начала?» — «Да, это правда, вы были великолепны». Он смолк. «Но, может быть, нам на несчастье». И, поскольку она ничего не сказала: «Нам на несчастье. С первого же мгновения вы разговаривали со мной так великолепно, так задушевно. Никогда не забуду эти первые мгновения, когда между нами все уже было сказано. Но меня подвело незнание. Я всегда мог узнать только то, что знал». — «Я вам доверяла, говорила с вами, как сама с собой». — «Да, но вы-то знали, я не знал». — «Почему вы меня не предупредили? Нужно было меня прервать». — «Слишком силен был эффект, я не желал ничего больше, ничем больше не мог владеть». Она задумалась и вдруг, будто решившись, повернулась к нему со странной серьезностью: «Я и в самом деле с первого же мгновения говорила с вами, как с кем-то, кому уже все, вроде бы, сказала, все то, что хотела сказать?» — «Да, мне так кажется; так оно и есть». — «Ну да, в этом и состоял секрет: я же вам уже все сказала». И, поскольку он не отвечал: «Вы разочарованы. Вы ждали иного». — «Нет-нет, — сказал он, покачав головой. — Это было великолепно».
* * *
Он знал, каким было его собственное первое слово, он пребывал в уверенности, что сказав ей «Подойдите» — и она тут же приблизилась, — он завлек ее в тот круг влечения, где начинаешь говорить только потому, что все уже сказано. Не слишком ли он к ней был близок? Может, между ними уже не осталось нужного расстояния? А она в самой своей чуждости оказалась слишком привычной?
Он завлек ее, вот его волшебство, его ошибка. «Вы меня не завлекали, вы меня еще не завлекли».
* * *
Чем больше она его забывала, тем сильнее чувствовала себя влекомой ожиданием к тому месту, где с ним находилась.
«Почему вас так интересует эта комната?» — «Она меня интересует?» — «Положим, она вас привлекает». — «Просто вы меня в нее завлекли».
Он позвал ее, она пришла. Пришла по зову, призывая своим приходом его.
«В том, что вы говорите, чего доброго, слишком много смысла, какой-то исключающий все остальные смысл. Словно это можно выразить только здесь и нигде больше». — «Не правда ли, так и нужно?» — «Я хочу сказать не только, что в другом месте все имело бы другой смысл, но и что в ваших словах присутствует нечто, постоянно говорящее о том, где мы с вами находимся. Почему? Что же здесь происходит? Вот что нужно сказать». — «Кому об этом знать, как не вам, ведь все это в уже мною сказанном, в том, что, кроме вас, некому слушать». Больше некому слушать. Это обязывает его к строгости внимания, которая не должна ограничиваться одним постоянством.
«Что здесь происходит? В данный момент мы разговариваем». — «Ну, да, разговариваем». — «Но пришли сюда не для того, чтобы говорить». — «Но все же пришли, разговаривая».
* * *
Верно, она была там. Взглядом он охватывал ее всю, собранную в самой себе, от себя в самой себе отвлеченную. И видел ее постоянно, без помех и все же как бы случайно. У нее не было другого лица, кроме этой великолепной, этой смущающей уверенности.
Зримая, но, однако, из-за этой зримости не видимая.
Не зримая и не незримая, утверждающая свое право быть для него видимой неким всегда предшествующим свету светом, а может быть, это и не был настоящий свет, а только ясность, которой они вместе располагали, исходившая из их собственного секрета и возвращенная неведению самих себя. Ясность без ясности, далекое утверждение влечения, меланхолическое и счастливое знание, проистекавшее из того, что он в нее еще не всматривался. Лицо, высшее утверждение ее права быть им видимой, даже если она и не была зримой.
* * *
«Вы меня видите?» — «Конечно же, я вас вижу, только вас я и вижу — хотя еще нет».
* * *
То, что ты написал, хранит секрет. Она — она им уже больше не владеет, она передала его тебе, а ты, только потому, что он от тебя ускользнул, ты и смог его записать.
* * *
Язык влечения, тяжелый, темный язык, говорящий все там, где все сказано, язык содрогания и пространства без пространности. Она ему все сказала, потому что он привлек ее и она к нему привязалась. Но влечение — это привлечение к месту, где, стоит туда вступить, все сказано.