Ожог от зеркала
Шрифт:
– А чего тебя мухи так взволновали? Ты их сегодня в супе жрал за милую душу.
– В супе. В супе и ты их жрать начнешь, когда с наше по лесу побегаешь. Кусают, а потом чешется. Так бы пусть ползали, наплевать.
– Да сложно с чинзана работать. Тут же остатки боевого заклятия.
– С чем работать?
– Ладно, что-нибудь смонтирую. – Тарас, которому на шею уселся слепень, зевнул и раскрыл памятное стило.
– Как это – смонтируешь? – не унимался Хвощ.
– Так это. А ты думал, что я сейчас за ними гоняться начну?
– Да
– А вот погоди минут десять. И помолчи, думать мешаешь.
Хвощ поразмыслил над последней фразой, но все-таки замолчал. Он сел, по-восточному скрестив ноги, высморкался прямо на лапник и привалился к сложенным в кучу мешкам, откровенно наблюдая за Тарасом. Тот поводил в воздухе стило, рисуя замысловатую кривую, обвел черту вокруг палатки, пошептал немного и сжег на свечке толику синего порошка, щепоть которого достал из кармана куртки. Порошок прогорел довольно вяло. Хвощ ожидал чего-нибудь более эффектного. Заворочалась, забормотала во сне Варвара. Школяр посмотрел в её сторону и вернулся к чтению, подсвечивая свечой. Шершавый, который ещё утром был в зиндановской больничке, менял повязку на вытекшем глазу. Остальные спали. Подождав немного, Хвощ не выдержал.
– Это всё, что ли?
Школяр непонимающе посмотрел на него.
– А чего ещё?
Хвощ недоверчиво оглядывался.
– И всё? И мух не будет?
– Подожди, если не веришь.
Слепней в палатке действительно не было. Куда-то они все вдруг словно испарились. Только один тыкался в шов, пытаясь выбраться наружу, и это у него не получалось. Хвощ раздавил беглеца ногтем.
– Ловко. И надолго это?
– Пока луна круг не пройдет. На сутки.
– Класс. – Хвощ восхищенно прищелкнул пальцами. – А в других палатках?
Тарас молча показал ему шиш. Хвощ насупился.
– Тебе, значит, мои бойцы до задницы.
– У меня мало порошка. Это столичный. Ты-то завтра хочешь спать спокойно?
Хвощ покачал головой и показал Шершавому на Тараса. Мол, видел ты такого? Тот благодушно кивнул. Мол, наш человек.
И снова потянулись бесконечные болота. Разбойники никак не могли сориентироваться, выйти на знакомые деревни. Одно озеро было похоже на другое, а под снегом изменились и очертания берегов.
Двигались медленно. Ольга по-прежнему шла рядом с Тарасом.
– С ума сойти, ты пришёл только вчера утром.
– Скорее ночью, – уточнил Тарас.
– Всё равно, – Ольга улыбнулась, – кажется, прошло уже несколько недель. Ты так изменился.
– Ещё бы. Столько лет...
– Ты и по характеру изменился. Нас тут просвещали насчёт характера. Готовили. Ты знаешь, очень немногие способны принести себя в жертву. Так, чтобы не ломать.
– Себя не ломать?
– Ну да. Несмотря на всю накачку магией.
– А ты ушла. Получается, ты не способна?
Ольга покачала головой.
– Я по самому краю. Способна, но
– А Уля с Марией?
– Уля, как и я, на грани. А Мария почти в норме весталок. Просто она второй год, её ещё не успели обработать.
– А если просто приколоть? Вас ведь могут и не спрашивать.
Ольга фыркнула.
– Ну да. От такой жертвы пользы почти не будет. Так нельзя. Чему вас там учат, в Колледже?
– Да у нас про башню спецкурса нет. Информации никакой. Так, слухи. Только на шестом, по-моему... В Колледже тоже практикуют магическую привязку. С пятого курса, я не успел под неё попасть. Но у нас помягче. Насчёт секретов, преданности, и всё такое. Под нож ложиться не требуется.
Ольга помрачнела.
– Если бы просто под нож... Кстати, мне кажется, княжьих слуг на нас вывел твой браслет.
– Как это?
– Сама не очень понимаю. Я, когда на наш смотрела, ну, что сейчас тоже у тебя, вдруг это почувствовала. Это ведь в тот самый год случилось. А я не слишком подхожу для весталок. Я теперь понимаю, к кому им лучше было зайти. Но это уже не важно. А пришли к нам.
– Ты считаешь, браслет способен изменять события?
– Не изменять. Он как бы притягивает магию, усиливает её. Как оптический кристалл лучи света преломляет.
– И что, не подними я его тогда...
– Меня не увели бы в башню. Просто не зашли бы в наш двор.
– Понятно. – Тарас поправил лямку тёплой клетки. Котят теперь нёс он. – Ну, теперь чего уж...
– Но ты ведь не знал, что жрица из меня слабенькая? В смысле согласия на жертву?
– Нет.
– А как же ты решился на штурм? Ведь обычно весталки сами на всё согласны. Почти все наши остались. Меня ругают, наверное...
– Не проклянут?
– Весталка не способна на проклятие. Во всяком случае, пока она в башне. Так почему ты решил, что я уйду?
– Ты мне снилась. Плохо снилась, кошмары. В общем, не было покоя на душе. А как ты решилась «чёрный зов» использовать? Да в Девичьей башне?
Ольга улыбнулась.
– Жить хотелось, детей рожать. А из башни зов просто сильнее. Но стыдно было.
– Я слышал всего несколько раз.
– Ну, ты не сердишься?
Тарас обнял сестру и зарылся лицом в её волосы.
– Помнишь, как ты меня ёжиком пугала?
Ольга улыбнулась.
– А собаку мне делала на стене? И птиц...
Ольга снова улыбнулась.
– Я сейчас ещё рожицу научилась с волосами. Она рот открывает, и нос там. Забавная. И лося.
Тарас засмеялся.
– Покажи.
– До деревни дойдём какой-нибудь, чтобы хоть стенка была. – Зелёные глаза бывшей жрицы скользнули по мертвому болоту. – И свеча.
Вскоре Бредень – а именно он пережидал в этих болотах прошлую зиму – начал узнавать местность. Однако бодрости ему это не добавило. Он поморщился, прихлопнул на бородатой щеке слепня и подошел к Хвощу. Рядом стояли Свист и Тарас.