Ожоги

Ромашич

Блондинка начала ворочаться, что-то ворчать во сне, а после, и вовсе проснулась, потирая сонные глаза. Приподнявшись на локтях, Антонова посмотрела на друга, мягко ему улыбнувшись. Она была рада, безмерно рада, потому что знала, что Никита всегда будет рядом. Он не уйдет от нее, потому что любит больше, чем кто-либо другой. Встав с кровати, блондинка, чуть пошатываясь, подошла к другу, усаживаясь к тому на колени и прижимаясь к телу парня.

– Доброе утро. – прошептала Антонова, обнимая Никиту за шею.

– И тебе доброе, Принцесса. Выспалась? – сейчас Васильев откинул все свои проблемы на второй план, выставляя на первое место улыбку, чтобы не впутывать

в это Лизу, хотя, по сути, все это, как раз-таки, из-за нее.

– Немного, но…мне снился кошмар. Ник, я понимаю, что это может прозвучать очень глупо, но пообещай мне, пожалуйста, что никогда не будешь ходить на крыши. Никогда и не при каких обстоятельствах. Даже на нашу, пообещай. – голос девушки звучал обеспокоенно и, хоть шатену ее беспокойство было непонятно, он все же кивнул. Лиза довольно серьезно относится ко снам, и часто воспринимает то, что ей снится близко к сердцу. Погладив подругу по спине, Никита чуть плотнее прижал ее к себе. – Ник, можно еще вопрос? Матвей что-нибудь спрашивал обо мне сегодня? – этот вопрос, как ножом по сердцу, но собравшись с силами, парень положительно кивнул.

– Да, он спрашивал, где ты. Думает, наверное, что ты как глупая малолетка, будешь сидеть дома и страдать по нему, такому крутому, единственному, ха. – однако после этих слов, он почувствовал, что подруга немного напряглась. – Лиз?

– А? Все нормально, я задумалась просто, извини. – попыталась выкрутить Антонова, но Васильев знал ее слишком хорошо, чтобы в это поверить. Его она не обманет. Никогда.

– Ты врешь, Лиза. Зачем?

– Ну, так ведь делают только малолетки. Прячутся дома, прикидываясь больными, чтобы не видеть своих бывших, да? Так и зачем тогда мне об этом говорить, если меня возьмут в эту гребенку? Я не прячусь, Ник, нет, мне просто нужно время. И я правда болею.

На этом их разговор на эту тему был окончен. Ни Лиза, ни Никита не хотели его продолжать, понимая, что это приведет к ссоре, а этим двоим ссоры друг с другом были не нужны.

***

Матвей тем временем сидел в тренерской, пытаясь придумать, как решить свалившиеся на него проблемы. Их так много, но вся соль в том, что виноват в них он сам, и никто больше. Для него все было сложно, все давило и мучило брюнета, заставляя того копаться в себе все глубже и глубже, пробираясь к самым глубинам сознания. Застегнув куртку, Вяземский сунул в карман телефон и ушел, закрыв дверь на ключ. Он очень спешил, даже не попрощался с охранником, который, между прочим, очень хорошо относился к физруку. Но куда он так спешит? Матвей вообще никуда и никогда не спешил. Разве что, в отношениях с Лизой, он спешил добраться до нее, сделать своей, но в чем-то другом…Свадьба – инициатива жены, ребенок – тоже. Как низко он пал по социальной лестнице, насколько еще ниже упадет? Брюнет прекрасно понимал, что нужно что-то менять, и он, кажется, сделал для себя вывод, что именно.

Во дворе возле дома Алены не было и потому, Матвей сделал вывод, что она еще дома. Зайдя в свой подъезд и поднявшись на нужный этаж, парень позвонил в дверь, ожидая, пока ему откроют. И Алена не заставила его ждать. Девушка встретила мужа с чашкой кофе в руках и уставшим взглядом. Под глазами не выспавшейся жены «красовались» синяки, а само лицо было каким-то помятым и опухшим. Она плакала. Снова. Начиная с того дня, девушка просто не может перестать лить слезы от боли, от обиды, от осознания того, что она не такая, как эта Лиза. От осознания того, что ее любимый муж, который когда-то клялся ей в любви, выбрал другую девушку, а не ее. За эти пару дней Алена с трудом заставляла себя есть, у

нее попросту не получалось, аппетита не было. Маленькая Юля просыпалась все чаще, не давая, матери и минуты спокойствия. А тут, посмотрите-ка, явился их прекрасный папаша. Брюнет переступил порог, обнимая Алену, прижимая к себе так, что та, от неожиданности, выронила кружку с кипятком, но Матвею было плевать. Они стояли так около минуты, не говоря друг другу ни слова, и вот, когда Алена хотела уже обнять мужа в ответ, тот отстранился, опечалено опустив взгляд.

– Я…я не поняла, что это было? Сначала обнимаешь, а потом отстраняешься… – прохрипела девушка севшим голосом.

– Прости меня, ладно? Прости за то, что я был таким мудаком и морочил тебе мозги. Мне жаль, что все вышло именно так.

– Я простила тебя. Всегда прощала, а теперь, ты ведь вернулся ко мне, да? – по бледным щекам потекли слезы, скатываясь к заостренному подбородку, а с него, капая на пол. – Теперь мы будем жить, как раньше. Все пойдет на лад, я уверена…

– Именно об этом и хочу поговорить. Я пришел за вещами и хочу подать на развод, думаю, так будет лучше для всех нас. Это было сложным решением, а принять его – еще сложнее, но, Алена, пойми, что это…

– Заткнись! Я думала, что ты вернулся…к своей семье, а ты…за вещами? Ты мне противен, Вяземский. Уходи…

Ничего не говоря, брюнет прошел вглубь коридора, зайдя в спальню. Все это время, пока парень собирал вещи, Алена стояла на пороге, пытаясь собрать осколки разбившейся кружки, но слезы затуманили взгляд и, в итоге, девушка попросту выронила их, закрыв лицо руками. Матвей вышел минут через десять и, не обращая внимания на слезы жены, просто попрощался, захлопнув за собой дверь. Чувствовал ли он себя сейчас мудаком? Да, чувствовал. Хотел бы вернуться и все исправить? Нет, никогда и ни за что. Дорога у него теперь только одна – к Лехе. Он знал, что друг его точно не бросит. Лиза вернется в школу – он поговорит с ней. Вяземский сделает все, чтобы теперь было так, как это нужно ему.

Алексей, как и обычно, встретил друга радостными объятиями, но заметив, что на том и лица нет, поспешил достать коньяк. Леха для Матвея и мама, и нянька, и психолог и все, кем только можно быть. Многофункциональный друг. Пока парень разливал коньяк по рюмкам, у него на коленях ерзала симпатичная брюнетка, стараясь всячески посильнее выпятить свою пятую точку. Однако, когда друг начал свой рассказ и Алексей понял, что это не ерунда, то эта симпатичная девушка была быстро выставлена за дверь.

Друзья сидели друг напротив друга, один слушал, второй говорил. Алексей всегда слушал внимательно, взвешивая все «за» и «против», пытался ставить себя на место другого, чтобы постараться лучше понять человека в его проблеме. Вот и сейчас, рыжий смотрел другу в глаза, представляя, как он мог бы поступить на его месте, но не получалось, потому что он попросту не мог представить себя именно в такой ситуации. Женатым мужиком. Это просто за пределами его возможностей.

– А потом она сказала мне, чтобы я уходил.

– А ты что?

– Собрал вещи и ушел. Что мне еще надо было сделать? Сесть с ней рядом и погладить по головке, мол, не плачь, Аленушка? – фыркнул Вяземский, закуривая сигарету. Леша оперся щекой на руку, смотря уже куда-то в стену.

– И на кой черт женились… – невольно вырвалось у Алексея, на что брюнет бросил недобрый взгляд на друга. Опомнившись, тот попытался найти выход и отмазаться. – Ну, я в том смысле, что вы с Аленкой, как кошка с собакой, вечно ссоритесь, поделить ничего не можете, так зачем тогда жениться нужно было?