П-П 7
Шрифт:
Сейчас, увидев, как легко пехотинцы, разместившиеся на судне словно селёдка в бочке, переносят скученность, жару на палубе и духоту в трюме, даже весело разговаривают и смеются, землянин понял, что в Орване народ не больше избалован, чем те путешественники-первооткрыватели, историями о которых он когда-то восхищался.
Долго терпеть неудобства славным воинам прекрасной государыне Гирфеля не придётся. Адмирал доложил маршалу Игорю, что поход их эскадры займёт пять дней, если не считать сегодняшний вечер, и пять ночей.
К нужному пункту высадки, намеченному
В кают-компании, размещавшейся на втором этаже трёх-ярусной кормовой надстройки, попаданец занял место на лавке возле ряда узких окон, из которых ещё достаточно хорошо просматривалась постепенно удалявшаяся столица Латаны и идущие следом за флагманом корабли.
– Баронет, – обратился Игорь к адмиралу, – Подумай до завтра, какие шлюпки можно использовать для тренировки расчётов баллист. На суше они метко стрелять худо-бедно, нет, вполне прилично, не стану своих парней обижать, научились, но тут качка. И дай им в помощь кого-нибудь из обслуги катапульт. У них же есть опыт учёта качки?
На флагмане имелось сразу четыре катапульты, а на остальных боевых парусниках – землянин затруднялся, как их правильно определить, каравеллами, галеонами или фрегатами, скорее, нечто среднее – размещалось по два метателя больших камней.
Идею с использованием существующей на гирфельском флоте корабельной артиллерии для метания напалма Егоров рассматривал, но землянина не устроили низкая скорострельность и плохая точность орванских катапульт.
– Извини, граф, ты хочешь спалить шлюпки ради обучения людей?! – не сдержал изумления адмирал.
Все присутствующие знали о горючем содержимом наконечников баллистных стрел и хотя всё ещё недоверчиво относились к возможности столь малым количеством напалма серьёзно поджигать суда, пропитанные морскими влагой и солью, тем не менее, отдавали должное хитрой задумке.
– Зачем сжигать? – попаданец принял серебряный кубок с разбавленным вином от девушки, той самой, рябой, которую наказывали во дворе Оплинского особняка, Игорь почему-то её сразу узнал, едва войдя в кают-компанию, – Ваш командующий обо всём позаботился заранее. У каждой баллисты в боекомплекте по десятку стрел с габаритно-весовыми макетами наконечников. Половину можно отстрелять по пути, используя вместо мишеней лодки, которые на канате станут тащить за собой идущие впереди корабли. Ну, как вариант. Если придумаешь что-нибудь получше, буду благодарен. Вряд ли тебе предстоят бои до того, как мы наведём шороху в Биране, а вот потом наверняка жди в гости их эскадру. Но, по любому, как отпустим нанятые суда – они нам больше не потребуются – у тебя будет время потренироваться в использовании стреломётов. Дело стоящее и нужное. Сам убедишься.
За все дни плавания гирфельской эскадре только дважды встретились другие караваны судов, и то, они шли достаточно далеко от флота Латаны.
И это понятно. Не только Оплин и его офицеры знали здешние воды. Те капитаны, кому надо было на юг, использовали другие течения и пути, а двигавшиеся в том же направлении, что и эскадра гирфельцев, просто не могли даже при желании догнать набравшую хороший темп эскадру с десантом.
На пятый, последний, день плавания сразу после обеда Игорь, выйдя на палубу с Гарки, приказал:
– Иди, собирай наших парней. Грузимся в шлюп и переезжаем на галеру.
Двум десяткам янычар предстояло первыми выпрыгнуть на песчаный берег Биранского королевства.
Глава 14
Адмирал полностью сдержал своё обещание – к концу пятого дня похода, когда солнце начало прятаться в океан, с флагмана свернувшей перед полуднем на восток гирфельской эскадры стало видно вершину Хмельной горы, у подножия которой в шести-семи километрах от побережья и примерно в четырёх от границы с Гирфелем, располагался город Гжар, оседлавший единственный пригодный для движения повозок тракт между герцогствами.
Суда флота раскинулись в две плотные шеренги носами в сторону берега и замерли в ожидании, словно волки, готовые ринуться на загнанного и остановившегося оленя.
Игорь с сарказмом подумал о себе, что в Орване он становится поэтичен, раз такие образные сравнения всё чаще появляются в его голове, хотя лучше бы там больше было полезных мыслей – про те же рупоры или семафорные флажки. Ведь хотел сделать нечто подобное для армии? И где это всё? Разумеется, оправдание у землянина имелось – он не многорукий индийский бог Шива – только от этой отмазки не сильно легче.
– Будем считать, что всем всё понятно, раз вопросов нет, – сказал Игорь хмуро, обращаясь к вышедшим с ним из кают-компании к верёвочной лестнице командирам полков и отрядов кораблей, которых, как и его, за бортом ждали шлюпки, чтобы развести по своим судам, – Граф, – положил он руку на плечо Майена, – С наёмными экипажами рассчитайся не раньше, чем последний солдат окажется на берегу. Вексель, который Шминц передал, у тебя?
– Да, в каюте, – кивнул генерал граф Моснорский.
Больше попаданец задерживаться не стал и бодро спустился в ожидавшую его шлюпку.
Совещание, которое Егоров сейчас провёл для выдачи последних указаний, дало ему повод хмуриться. Его войско понесло первые потери ещё три дня назад, а он узнал об этом лишь сегодня.
Всё же высокая скученность людей, помноженная на морскую болезнь большей части пехотинцев и неизбежные по этому поводу насмешки моряков, особенно из экипажей наёмных кораблей, на одной сианской галере привели к конфликту, переросшему в поножовщину.
Убитых в драке никого не оказалось, но наведение порядка потребовало массу усилий офицеров корабля и перевозимой им пехотной сотни.