P.S. моей ученице
Шрифт:
— Нет, — вранье, хотя, наверное, она надеялась на мою наивность. Дурочка. — Знаешь, я позвоню тебе вечером, как буду готова. До встречи, — мимолетом она поцеловала меня в щеку и вышла из машины. Слилась. Жалко, конечно, терять умелый ротик, но такова судьба. Тут ничего не поделаешь, к сожалению.
Вряд ли мы встретимся вновь. Хотя нет, не так. Мы больше не встретимся, если, конечно, судьба не распорядится иначе. Я не верил в судьбу. Все это бабская хрень, которой они хотят оправдать тот или иной поступок. Судьба. Ее нет. Она не распоряжается жизнью других, не дает права сваливать свои предрассудки на нее. А если такое происходит — мстит. Как это случилось со мной. С моей семьей.
За своими воспоминаниями я не сразу заметил быстро летящее время. Не сразу почувствовал, как одинокая парковочная зона наполнилась учениками, желающими подышать свежим воздухом или же сделать перекур. А мне предстоял урок с одиннадцатым «Б». Только вот я не спешил заходить в здание, понимая, что ничего хорошего там не ждет. Кроме одного незавершенного дела.
Даже после первоклассного минета я не мог забыть о пощечине девчонки. Но надо отдать должное Лиде. Своим действом она заставила меня мыслить здраво, а не действовать на эмоциях. Теперь я в состоянии более-менее рассуждать объективно, не поддаваясь своей вспыльчивости. Во время «окна» я понял одну важную вещь. Как бы меня не задел поступок малявки, я должен выяснить причину такого поведения. Причину ее злости и агрессии в мою сторону. Возможно, я просто попался под ее плохое настроение. Или нет? Странная она. Сафронова. Хочется ее убить и пожалеть одновременно. Ангел и демон в одном лице. Лживость и честность. Ложь во благо? Во благо чего? Моего спокойствия? Вряд ли оно настанет, тем более в роли классного руководителя выпускников школы.
Как я и предполагал — ученики резвились по этажам, снося буквально все вокруг, а воркующие до этого прекрасные особы устремили взор на мою персону. Я настолько привлекателен? Спасибо, девочки. Я польщен. Но сейчас мне не до вас, простите. Хотя некоторые вряд ли смогли прочитать мои мысли. К сожалению.
— Ой, Станислав Родионович, что у вас тут? — внезапно спросила у меня девочка девятиклассница, показывая на левую щеку. Ничего, деточка. Тебя это не должно волновать. Думаю, тебя не особо обрадует, что учителя ударила девушка. Причем такая же школьница, как и ты. Да и мне не особо нравится это обстоятельство.
Я не обратил никакого внимания на ее возглас и, проигнорировав вопрос, направился в нужную мне сторону. Идея, пришедшая мне в голову, казалась довольно странной. Да, мог подождать окончания рабочего дня, но я просто зациклился на мысли об этой девчонке. Возможно, меня так сильно задела ее пощечина или же сказанные мной слова оказались уж слишком жестокими. Я просто чувствовал необходимость именно сейчас расспросить об этой малолетке. О Сафроновой. Я не успокоюсь, пока не выясню все вдоль и поперек. И единственный человек с неизменимым — по крайней мере на этой неделе — пучком темных волос на голове, который мог знать о ее сегодняшнем поведении больше, чем кто-либо другой, только что спустилась на первый этаж, витая в своих мыслях.
— Ольга Павловна, можно вас? — одернул я русичку, наблюдая в увеличенных с помощью толстых стекол очков глазах некое удивление. Конечно, я мог задержать рыжую подружку Сафроновой или допросить кого-то из класса, но все это бессмысленно, если я не хочу, чтобы о моих планах узнала вся школа. Училка, кажется, немного испугалась резкости с моей стороны, однако по дальнейшей реакции и взгляду я понял, что этого разговора она ждала не меньше моего.
— Конечно, — ответила женщина ласково, как-то по-матерински, но строгость во взгляде заметить не мог только слепой. На мгновение я почувствовал себя маленьким ребенком. Но мне только так кажется. — Я хотела предупредить, но не застала вас в кабинете, — продолжила женщина уже более спокойно, прерывая подготовленную мною речь.
— Вы о чем? — спросил я, хотя вопрос звучал риторически. Мы оба понимали, о ком шла речь. Знали, о ком будет наш дальнейший разговор. Только одному из нас вряд ли приносила эта тема хоть какое-то удовольствие.
— О Вике Сафроновой, — о чем я и говорил. Могла и не отвечать. — Один мальчик из моего класса — Антон Ларин — нанес ей некоторые увечья, — с сожалением ответила Ольга Павловна. Только эта новость не принесла мне ни капли того же чувства. Скорее удивление. — С ним я поговорю после уроков. Если у вас есть желание, можете присоединиться, — а вот перспектива участвовать в воспитании какого-то парня меня не особо радовала. Своих малолеток хватает. Только вот разговором я был не до конца удовлетворен, ибо причину конфликта двух учеников мне так и не удалось разузнать.
— Нет, спасибо. Я хочу знать, что произошло, — наверное, мои слова прозвучали слишком резко, однако женщину это не особо смутило, видимо, привыкла к такому обращению со стороны того же трудовика, косящего под местного доминанта.
— Я застала их на лестнице, когда он сжимал Вике руку. Там ничего серьезного, большой синяк. Пару дней поносит повязку и все пройдет, — спокойно донесла русичка. — Жаль. Раньше такая красивая пара была, — а вот теперь в ее голосе появилось до боли неприятное мне чувство. Досада. Я не стал спрашивать, какое ей дело до этих учеников, не поинтересовался смыслом сказанного.
Все понятно без лишних слов. Бывшая парочка теперь находилась по разные стороны баррикад. Ничего удивительного. В их возрасте это нормальное явление, только вот я не замечал, чтобы парни наносили девушкам телесные повреждения.
— Да, жаль, — слова сказаны на автомате, дабы поддержать разговор, однако никакого смысла в них не было. Вряд ли она понимала это, учитывая задумчивое выражение лица.
— Вика очень скрытная девочка, вряд ли с кем-то поделится своими переживаниями. Вы последите за ней, хорошо? — только этого мне не хватало! Я на это не подписывался! Я не собирался устраиваться на общественных началах нянькой для какой-то неадекватной малолетки! Нет, спасибо!
— Постараюсь, — но ответил я именно так, сжимая челюсти со всей силы. Не обещание, зато грубить коллеге не буду. Все-таки она не историчка — не заслужила с моей стороны такого отношения.
Мы разошлись по разным сторонам, как только прозвенел звонок на урок. Меня ждал параллельный одиннадцатый класс, с которым, учитывая обстоятельства, мне как никогда хотелось увидеться. Хотя нет, вру. Плевать мне на них, на того парня, обидевшего Сафронову. Плевать. Мне интересны причины тщательного сокрытия своей «травмы»? Дурочка. Маленькая дурочка. И что тебе дали эти выебоны? Зачем ты так сопротивлялась, врала, дабы я не узнал правды? Ответ прост.
Ты не можешь забыть нашу первую встречу…
Да, она прошла не так, как с остальными учениками моего класса, хотя наш последующий разговор закончился вполне приемлемо. По крайней мере, я так думал до сегодняшнего дня. В какой-то степени ты все-таки сдержала свое слово. Я не стану для тебя учителем и сегодня ты показала это вполне красноречиво. Но это не важно. Мне на это наплевать. Ты можешь все что угодно вообразить в своей маленькой головушке. Но ты поплатишься за свой поступок. Вряд ли я оставлю его безнаказанным.