Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри!
Шрифт:
За длинным столом восседали освобожденные из эльфийского плена старейшины клана Кожаных Шапок, в количестве двенадцати штук, и Дуболоб. А также сотники гномской армии и те, кто успел сегодня отличиться в бою или во время тушения пожаров.
Во главе стола усадили Сашку и Андрона. Димку так и не смогли разбудить. Он вяло матерился, отмахивался от всех уговоров, посылал всех к богам, эльфам в зад и почему-то в кино. В общем, пировать отказался наотрез. У его постели посадили гномёнка с большим кувшином кваса и велели охранять сон Красного Дракона. Гномёнок проникся
Андрона в пиршественный зал внесли на носилках четверо крепких гномов. Он выставил вперед и вверх затянутую бинтами правую ногу, как флаг. И шепнул Сашке, что вполне мог бы и сам на пир доковылять, но так прикольнее. А еще на улицах каждый встречный смотрит с уважением и кланяется. У Сашки даже мелькнула мысль себе тоже что-нибудь забинтовать…
На удивление, в замке, пережившем эльфийскую оккупацию и вторжение Великана, еды осталось много. Ее хватило на то, чтобы уставить тарелками с жареным, вареным, копченым и соленым весь стол. Посередине стояло блюдо с целиком запеченным чудовищем метров трех длинной. В его раскрытой пасти целиком поместился румяный поросенок, тоже запеченный. По характерным зубкам Сашка узнал в чудовище обитателя рва и решил, на всякий случай, не пробовать его на вкус.
Напитки под такую закуску лились рекой, Андрон равнодушно провожал эту реку взглядом, выбрав для себя какой-то напиток «как компот в нашей столовке». Сашка же попробовал и гномского пива, и медовухи глотнул, а вот от самогона благоразумно отказался.
При слове «самогон» перед глазами сразу появлялось зеленое Димкино лицо…
После первой перемены блюд, когда уже было выпито за победу, за нашу победу, за победу гномов, за непобедимых воинов, за Красного Дракона, за Непобедимого (так теперь гномы называли Андрона) и за Кудесника с Лютней, за каждого выпивали отдельно, поднялся Дуболоб. Лицо его раскраснелось, борода растрепалась, правая рука повисла на перевязи, но он неплохо справлялся с выпивкой и закуской одной левой.
— Братья мои, гномы! — зычный голос раскатился по залу и акустической волной через отсутствующую крышу вонзился в вечернее небо. — Двоюродные и троюродные!
Его братья, с такими же пурпурными лицами, примолкли из уважения к повышенной горластости Дуболоба.
— Мы уже выразили свою благодарность воинам, которые пришли к нам на помощь в нелегкий час испытаний для нашего клана! Давайте еще раз поприветствуем их, непобедимых, неустрашимых, неудержимых в бою!
Гномы одобрительно поприветствовали, застучали кубками и чашами по столу. Одобряем, дескать.
— Но теперь, — Дуболоб нахмурился. — Я должен повиниться перед ними.
Так-так, друзья перестали жевать и начали слушать очень внимательно.
— Да, братья мои, — Дуболоб подергал себя за бороду, еще сильнее нахмурился. — Боюсь навлечь гнев великих воинов на наши головы, но клан Кожаные Шапки не сможет сдержать данного мной обещания.
— За это прошу винить только меня, готов понести заслуженное наказание, — Дуболоб вздохнул и печально посмотрел в вечернее
Сашка догадался, куда он клонит.
— Простите нас, но обещанного золота не будет, — быстро сказал Дуболоб, втянул голову в плечи и зажмурился.
— Эльфы всё сперли! — догадался Андрон. — Вот уроды!
— Да, уважаемый Неуловимый, — воспрял духом Дуболоб. — Вы правы, эти длинноухие уроды оставили в нашей сокровищнице только пыль, даже полки со стен пообдирали…
Сашка поморщился, у него были, конечно, кой-какие планы на обещанное золото. Расходов будет много, если и вправду флакончик храни стоит пятьдесят монет. Тут он заметил, что Андрон собирается что-то сказать и даже руку поднял, чтобы махнуть ею, типа, да ладно, ерунда какая. Он стукнул друга кулаком по коленке и прошипел:
— Молчи и грозно нахмурься!
У Сашки появилась идея, как можно использовать создавшееся положение для какой-нибудь выгоды. Да, гномов жалко. И эльфы их обокрали. И замок им еще восстанавливать после того, как в нём порезвился Дракон, по прозвищу Самогон.
Андрон закрыл рот и сдвинул брови. И, наверное, перестарался, потому как Дуболоб, взглянув на перекошенное лицо Неуловимого, резко побледнел, испаряя весь выпитый алкоголь из организма. Но силен был седобородый, недаром старейшина. Он поставил кубок на стол и гордо выпрямился.
«С таким лицом на казнь идут, — подумал Сашка. — Или с утра в алкомаркет за опохмелом».
Он поднялся. Задумчиво потер подбородок. Все за столом застыли, стало слышно, как у стены замка орут и переругиваются на десяток голосов строители, пытаясь как-нибудь присобачить на место выбитые ворота.
— В общем, так, господа гномы. Мы тут подумали, и я решил…
Он замолчал, желая подвесить паузу, которая добавила бы его словам веса. Но тут со стороны алхимической лаборатории, которую так и не потушили, донесся новый взрыв. Порыв ветра закинул в зал через проломленную крышу хлопья пепла и вонь серы. Черт с ней, с паузой, подумал Сашка, клиенты и так уже созрели.
— Золото мы вам прощаем! — громко сказал он.
Слитный выдох пронесся над столом, оказывается, всё это время никто из гномов не дышал.
— НО!
И снова все замерли.
— Мы пришли на помощь клану Кожаные Шапки по первому зову, так? Мы сражались, не жалея сил и здоровья, так? Андрон Неуловимый, вон, ранен. Димка, в смысле, Красный Дракон, чуть не надорвался в великой битве, неизвестно еще сколько поросят понадобится, чтобы он в себя пришел. Я тоже занозу себе в палец засадил…
«Так, что-то меня не туда понесло, коварная эта штука — медовуха, ближе к делу, Саша, добей их, пока тепленькие!»
— Поэтому мы рассчитываем на взаимообразное отношение к себе! Вы отдадите нам всю хрань, что у вас есть, это раз! На месте разрушенного храма Зады вы должны построить храм богини Греи, это два! Мы не запрещаем вам поклоняться вашему старому богу, как его там, Инвару, но и для Греи уж постарайтесь. И три. За нашу помощь клан Кожаные Шапки обязан по первому нашему требованию выставить три тысячи бойцов!