Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри!
Шрифт:
Гномы начали отмирать, переглядываться, кто-то первый робко кивнул.
— Мы согласны! — заявил Дуболоб на весь зал, старательно пряча радость в голосе. — Вся наша хрань — ваша! Богиня Грея была женой Инвара-Кузнеца, пусть и недолго. Но мы её всё равно уважаем, особенно наши женщины, поэтому храм будет. Сразу, как починим ворота!
— И крышу! — пискнул кто-то из-за дальнего конца стола. Сашка догадался, что тех, кто сидел близко к дверям, гулявший по залу крепкий сквознячок сдувал с лавок.
Дуболоб посмотрел в вечернее
— Да! Ворота, крыша Дома Старейшин, потом храм Греи!
Сашка кивнул. Днём больше, днём меньше, потерпит богиня.
— И главное! — заявил Дуболоб. — Отныне ваши враги — это наши враги! По первому зову хирд придет туда, куда скажете, и встанет плечом к плечу с великими воинами в любой их битве!
И Дуболоб стукнул себя кулаком в грудь.
Тут же все остальные гномы повскакивали с мест и принялись колотить себя кулаками по кольчугам:
— Да! Будет! Так!
«Это они так клянутся, — понял Сашка. — Чуденько!»
А Андрон украдкой под столом показал другу поднятый вверх большой палец….
Сашка шел по улице веселыми зигзагами. Луна давала достаточно света, плюс повсюду сновали гномы с факелами, продолжавшие разгребать завалы и вытаскивать прячущихся по всем щелям эльфов. Парень насвистывал на ходу, в голове приятно шумело, было легко и весело, как всегда бывает после хорошо выполненного дела.
Он шел проведать Красного Дракона. Может, уже выспался. В мешке за плечом лежал завернутый в большие листья салата жареный гусь, вдруг этот обжора опять проголодался.
Андрона с раздувшимся животом унесли на носилках в лазарет.
— Мне нужен врачебный надзор! — заявил он, а потом подмигнул и тихонечко шепнул другу. — Там такие медсестрички, у-у!
Сашка подошел к зданию таверны, где ярко светились окна — в общем зале выпивали и закусывали натрудившиеся за день гномы. Постоял, глядя в чистое небо, глотнул из прихваченной со стола фляжки. Вино хорошее, пьется, как компотик, но весёленькое, тра-та-ти-та-та!
Быстрая тень из-за угла таверны бросилась к нему. Он не успел и рот отрыть от удивления, как его стиснули тонкие, но сильные руки.
— Саша! Я так долго тебя ждала! Где ты ходишь? — услышал он жаркий шепот.
— Лафаэна! Я… ты чего здесь делаешь?
— Тебя жду, глупенький!
— Зачем? — вот же и правда, глупенький.
— Отец благословил меня! Сказал, что будет счастлив видеть меня вместе с таким великим кудесником! Вот!
Теплая нежная ладошка погладила его шею, и парень почувствовал себя также, как утром после заморозки рва. Ноги не держат, руки не поднимаются, голова кружится, а сердце бьёт по ушам, как шаманский бубен.
— Пойдем скорее со мной! Или ты не хочешь?
— Очень хочу, но…
Лафаэна закрыла ему рот поцелуем, нежным и в тоже время таким жарким, требовательным и жадным, что все слова забылись, улетели, выветрились… Он даже не заметил, куда она привела его, понял только то, что там было очень темно.
Его
Он не думал о том, что делает и правильно ли делает. В тот момент всё казалось, да и было, правильным. Всё получалось само собой, легко и естественно. И её смущенный смех, и удивленный вздох, и закушенная от мгновенной боли губа, и восторженное облегчение от того, что в итоге всё получилось, как надо. А потом благодарность её нежных касаний, и чувственность её крепких объятий, и поток каких-то глупых, беспорядочных, смешных слов, которых и он, и она, оказывается, знают так много и которые так важно сказать именно сейчас, захлебываясь благодарными поцелуями и наполняя друг друга нежностью и теплом…
Оле, оле, оле или коррида в лесу
— Не, парни, зря мы на это дело подписались, точно вам говорю, — вздохнул Андрон. — Одни убытки от Барак, так его, Дура.
Небольшой караван из двух телег и десятка «реальных кабанов» не спеша пылил по дороге. Куда? Они надеялись, что в сторону Ляйлека, а куда на самом деле — боги знают. Тут же ни карт приличных, ни навигатора завалящего.
Им сказали — двигайте на северо-запад, Ляйлек где-то там, вот тебе и весь гугл-мап.
Андрон был сильно не в духе. Он сидел на передней скамье телеги рядом с Кабаном, который делал вид, что управляет лошадью. И пытался точить короткий кривой нож. Нож не точился.
Отвратительное настроение парня было напрямую связано с тем, как он провел минувшую ночь. Вместо того, чтобы мило пообщаться с симпатичными гномессами из лазарета, он полночи играл в карты с теми гномами, что таскали его на носилках.
В итоге выиграл короткий тупой нож, который, гад, затачиваться не хотел ни в какую. И проиграл пять золотых! О чем он утром рассказал Сашке, обвиняя того в своем проигрыше. Это же Сашка должен был играть с гномами и раздеть их до нитки! А его не смогли найти, как ни искали…
Сашка к проигрышу общих денег отнесся равнодушно, и вообще был сегодня какой-то странный. Взъерошенный, отстраненный, он часто улыбался невпопад. Это почему-то Андрона еще больше заводило и злило.
Димка с трудом доковылял до телеги и заснул, едва откинулся на мягкие мешки. Выглядел Красный Дракон при солнечном свете нехорошо. Бледный, в зеленую крапинку, под глазами — черные круги, размером и цветом неотличимыми от хоккейных шайб.
— Хрань мы потратили, а у гномов её нифига не осталось, эльфы сожрали. Золота нам не дали, — продолжал Андрон нудный список неудач. — Кучу времени потеряли, блин. Диман теперь дрыхнет, как сурок, и выглядит хуже зомби. Нога у меня болит. А гномы, гады хитрые, только и умеют в гвинт свой свинский мухлевать! Ага — хирд нам пообещали, а дадут?