Пацаны, не стреляйте друг в друга
Шрифт:
Лосев еще не разжал ладонь, но электрический ток уже перестал насиловать его. От калитки его оторвал Игорь, но он этого не почувствовал. Сильнейший шок вогнал его в состояние полного ступора.
Он смутно помнил, как Игорь схватился за лопату, как появился Илья, тащивший на буксире избитого в кровь Кирилла.
– Уйти хотел, паскуда!
Илья говорил, глядя на своего босса, но ему казалось, что голос его доносится откуда-то из-под земли. Сам он в ответ ничего не мог сказать: гортанные мышцы застыли
– Давай в гараж гаденыша! – откуда-то издалека крикнул Игорь. – Лопату хватай!
– Зачем? – так же издалека отозвался Илья.
– Яму копать.
– Кого хоронить?
– Сначала Николаича!
Эта фраза оказалась клином, которая выбила Лосева из состояния шока. И мышечный спазм отпустил тело: руки стали послушными, ноги. Он даже обрел дар речи.
– Кого ты хоронить вздумал, урод? – поднимаясь с земли, заорал он на Игоря.
– Не хоронить... – опешил тот. – Землей прикопать. Первая помощь при поражении электрическим током...
– Идиот! – успокаиваясь, крикнул Лосев.
В детстве он слышал, что человека после удара молнией нужно закопать в землю, якобы для того, чтобы из него сошел электрический заряд. Но с возрастом узнал, что это глупые предрассудки, не более того. Ни в коем случае нельзя закапать пострадавшего в землю, иначе будет сдавлена грудь, человек не сможет дышать, задохнется...
– А что делать? – бросая лопату, спросил Игорь.
– Ничего...
Лосев глянул на свою обожженную руку. Изрядная доля наркотиков избавила его от боли, но ожог на внутренней стороне ладони будет заживать долго.
Он поднял глаза на Кирилла, чувствуя, как закипает в душе лютая злоба, показал на гаражные ворота.
– Заходи, ублюдок! Сам заходи!
Он знал, как наказать гаденыша. Пока еще непонятно, как он умудрился подключить калитку к электросети, но пусть он сам наступит на им же поставленные грабли. Пусть самого током шарахнет...
Кирилл безбоязненно взялся за железную ручку, но лишь слегка приоткрыл калитку и шмыгнул в образовавшийся проем.
– Закрывай! – глядя на Илью, приказал Лосев.
Тот не растерялся, достал из машины резиновые перчатки, с их помощью и закрыл калитку. Ключ искать не пришлось: он торчал в замочной скважине.
– Перчатки далеко не убирай, – сказал Игорь. – Черт его знает, что он там сделал...
– Можешь убрать, – глядя на коченеющее тело Ромы, покачал головой Лосев. – И ключ от калитки можешь выбросить. С голода пусть подыхает...
Похоже, Рома был мертв. Открытые глаза стекленели, грудная клетка застыла в вечной неподвижности. Искусственное дыхание нужно было ему делать. Но, кажется, уже поздно.
Склонившийся над Ромой Игорь подтвердил его догадку. Парень был мертв. И все потому, что он считал наркотики злом. А был бы под дозой, может, и не так бы сильно шарахнуло.
Лосев
Лосева искали по всем возможным направлениям, но пока безрезультатно. Зато нашли его шурина. Панфилов лично наведался к нему, под прикрытием своего служебного удостоверения, с тремя «зубрами» из службы безопасности.
Двухэтажный дом в фешенебельной части Куркино, четырехкомнатная квартира – судя по всему, Александр Брынкин жил очень неплохо. Вопрос – с каких таких плюшек он раскрутился?
Консьерж в подъезде сказал, что Шурик дома. Но прошло не меньше четверти часа, прежде чем открылась дверь. И распахнула ее растрепанная шатенка в коротком шелковом халатике.
– Костя! – глядя на Марка Илларионовича растворенным в пустоте взглядом, глупо улыбнулась она.
Но улыбка сошла с ее лица, когда она поняла, что обозналась. Попробовала закрыть дверь, но было уже поздно. Один спец легонько прижал ее к стене, второй ринулся в глубь квартиры, третий остался при Панфилове.
– Кто такой Костя? – спросил Марк Илларионович.
Взгляд жесткий, колючий, а на губах радушная улыбка.
– Костя мой бой. А чо такое?
Зрачки расширенные, правая щека расчесана, движения нервные, как будто конвульсивные. Симпатичная девка, но неряшливая... Что-то с ней явно не так. Похоже на наркотическое опьянение.
– Марк Илларионович! – крикнули из глубины квартиры. – Здесь он!
Шурик возлежал на роскошном ложе в обнимку с пышногрудой брюнеткой. Смотрел на Панфилова, но как будто его не видел. И все же спросил, резко, как будто гавкнул:
– Ты кто такой?
В ответ Марк Илларионович от души рассмеялся.
– Поздно квакать, когда соломинка в клюзе. И жабры раздувать не надо, а то самого сейчас раздуют.
– Что вам здесь нужно? – уже испуганно спросил Шурик.
– Разговор есть. Про твою сестру.
– А что, случилось что-то?
– Ну ты фрукт... Сестра третьи сутки в морге, а он и в ус не дует.
– В морге?! – всколыхнулся парень.
Пышногрудая брюнетка не участвовала в разговоре – ни словом, ни духом не давала о себе знать. Взгляд опустошенный, на лице мертвый штиль.
– Убили твою сестру.
– Вальку?!
– У тебя еще сестра есть?
– Да, двоюродная...
– Эта, что ли? – хмыкнул Панфилов, взглядом показав на его подружку.
– Нет... Инцест не по моей части, – подавленно буркнул Шурик.