Пацифида
Шрифт:
Соседи мои пришли в движение, их лица просветлели, глаза заблестели. Заиграла музыка, все начали хлопать, пританцовывать и подпевать. Усталость сняло как рукой. Повинуясь импульсу, я поднялась с циновки, захлопала вместе со всеми, ноги сами пришли в движение, и в общем ритме я запела "Мер-Кааба!"
Сирена вскинула руки-крылья и прокричала:
– ДОМОЙ!
****************************
– Приходит в себя!
Тревожные голоса над моей головой затихли, и в образовавшейся
– Как ваше самочувствие?
Я открыла глаза: надо мной висела целая гроздь встревоженных мордочек.
– Где я? Что со мной произошло?
– Вы оступились, упали, ударились головой.
–
Мордочки еще немного поплавали и вернулись в свои контуры.
– А где мои родители?
Снова пауза. Смущенное покашливание. Осторожный ответ:
– Вы путешествуете одна.
– Мне нужно попасть в номер 1192.
Новый приступ волнения:
– В нашем отеле нет такого номера! Можем проводить вас в ваши апартаменты. "К"Наа" традиционно числится за вами.
– Как за мной? Там же две дамы в футуристических шляпах!
В ответ тишина, тревожное переглядывание, робкий голос:
– Хотите, вас осмотрит наш доктор?
– Доктор? Думаете, есть необходимость?
– Конечно, после падения всегда есть риск....
Мне помогли подняться на ноги.
– Как себя чувствуете? Голова не кружится?
– Да, вроде, нет....
– Пойдемте, - молодой человек услужливо взял меня под руку, - нужно вас осмотреть... исключить, так сказать, все возможные травмы. Нам с вами сюда..., аккуратно..., ступеньки..., теперь налево..., маленький подъем..., еще пара шагов..., вот мы и на месте!
Дверь тихо отворилась, и я шагнула в кабинет.
Массивный стол, за ним пустое кресло, за креслом внушительный книжный стеллаж, в окно стучит косматый вяз, тень от листвы гуляет по стенам, где-то пиликает точное время.
Вот в дальнем конце стеллажа зашевелился сноп лучей, отброшенных закатом, и отделилась от него загадочная белая фигура.
– А, вот и вы! Прошу, присаживайтесь поудобней!
– Фигура указала на диван, подождала, пока я приземлюсь, уселась рядом.
Мое лицо непроизвольно расплылось:
– А где же ваши длинные усы?
Старик сощурил узкие глаза:
– Не нравлюсь без усов?
– Немного непривычно.
– Усы - дело наживное, но здесь они мне точно не нужны.
– Здесь, это где?
– В нашей клинике нервных болезней.
– А что я тут делаю?
– Ваши родители устроили вас к нам после "несчастного случая" в Пацифиде.
– Несчастного случая?
– Да, вы упали с большой высоты и потеряли сознание.
– Что было дальше?
– А дальше вы пришли в себя, но оказалось, падение имело последствия, такие как спутанное сознание и частичная потеря памяти, а потом у вас открылся бред. Вы без конца твердили про Зот-Оммог и Мер-Каабу, рвались к какому-то истоку.
– Вот как!
– Увы, ваша реальность закончилась с вашим падением.
– А как же мои апартаменты? Меня только что собирались туда проводить?
– Санитарам велено вам подыграть.
– Вы хотите сказать, что номера 1192 не существует?
– Именно так. В нашей клинике номера 1192 не существует, а вашу палату мы называем К-Наа. Хотите знать, почему? - Вы всю дорогу повторяли это слово, вот оно и приклеилось, во всяком случае, к вашим несчастным соседям по палате. Так что теперь это палата К-Наа.
И старик неожиданно рассмеялся, обнажив ряд мелких, но крепких зубов.
– А что со мной на этот раз? Почему я опять валялась на полу?
Я чувствовала себя на редкость странно: ни паники, ни сожаления, ни страха; покой и приятное чувство комфорта, и радость оттого, что рядом дед, а значит, мне ничего не грозит.
– Я что-то принимаю? Уж больно все это нереально.
Старик достал платок, прочистил нос:
– Вы пытались бежать, поскользнулись, упали. На вопрос номер два отвечу "нет". Вы только поступили, и мы вас наблюдаем. Назначение зависит от диагноза, а диагноз - от результатов обследования.
– Обследуете, значит?
– Произнесла я легкомысленно.
Вертлявая скользкая мысль теребила мозги и не давала себя сформулировать. Все происходящее казалось несерьезным и напоминало детскую игру "веришь - не веришь", да и старик никак не тянул на главврача: то нос продует, то затылок почешет, то хмыкнет в самый неподходящий момент. Огорчало одно: клиника нервных болезней, похоже, была самая, что ни есть настоящая, и это путало мой радужный настрой.
Старик повернул ко мне лицо и неожиданно брякнул:
– Дангэ туррэ фа?
– Трокк!
– Ответила я рефлекторно и опешила.
– Откуда я знаю этот язык?
– Ну, знаешь, и знаешь, - отмахнулся он, - нам нужно торопиться: сейчас сюда придут врачи.
– Я так и знала: ты ненастоящий!
– Это как посмотреть!
– Старик достал из кармана еще один платок, вытер им лоб.
– Неизвестно еще, кто из нас настоящий!
И тут до меня дошло:
– Послушай, дед, а ты, часом, не галлюцинация?
Старик сел на диван, хлопнул ладонями по коленям и громко рассмеялся:
– Нет, ну это положительно дурдом! Мер-Кааба для нее настоящая, Зот-Оммог настоящий, шестирукий усач настоящий, а я, значит, - галлюцинация!
Он так истошно хохотал и топал ногами, из глаз его текли ручьи, все тело сотрясалось и ходило ходуном, и на секунду показалось, что старику не хватит кислорода. Был даже момент, когда я волновалась за его душевное здоровье. Насмеявшись вдоволь, дед еще раз прочистил нос, грязным платком вытер глаза, пригладил растрепавшиеся волосы, отдулся.
– Давно так не смеялся!