Падение Арконы
Шрифт:
– Мы промеж себя не сильны решить, что есть Правда, что Кривда с Ложью. Нас полегче ты о чем спроси, а помочь ты моли Стрибога.
Наклонялись дубравушки, тучи по небу не плывут- летят, то спускалась на дуб птица третья, птица Стратим сильнокрылая.
Как ударилась Стратим оземь вдруг, как взметнулись по воздуху перышки. Встал пред русичем сам Стрибог, буйных ветров дед и гонитель туч.
И ужаснулся богатырь, и склонился он пред могучим богом.
* * * Росту Стрибог был огромного. Головы на две выше волхва. Втрое шире Святобора в плечах. Его шумное дыхание пригибало к земле
– Славен будь, Неудержимый Стрибог!
– Здравствуй и ты, верный Святобор!
– Аль не скажешь, Неистовый, где искать мне ныне врагов моих да обидчиков.
– Была бы воля, а враг всегда найдется, - усмехнулся Стрибог, и от его трубного голоса вновь закачались макушки вековых деревьев- Вы за этим что ли вызывали меня, хвостатые вещуньи?
– Сам такой!
– раздалось в ответ.
Видел Святобор, как грозный бог стрелу вынимал, да не заметил, как на тетиву накладывал- птицы оказались проворнее и исчезли с глаз, избежав возмездия. Знали не понаслышке, каков Стриба в гневе.
– Помоги! Сделай милость! Уж отмщу я сполна за смерть сына, за смерть друзей! За позор златокудрого кумира Арконы!
– Ох, беда с этими говоруньями. Спал бы я себе, да почивал в хоромах северных, так нет же. Разбудили, растревожили. Ну, да ладно. Помогу я, Святобор, твоей кручине. Ты возьми-ка, богатырь, этот чудесный лук. Да попробуй-ка согнуть его...
Мой черный лук - не чета оружию сребролукого Свентовита. Наверное, когда-то и он посылал живительные золотые лучи! Но с тех пор, как светозарный дал его на время неразумному Эвриту, а Тарх этот лук отобрал и напоил стрелы ядом одной гадины- с тех пор лук несет лишь смерть, окажись он в руках смертного. Тарх подарил его другу Фильке, именно он и убил князя Бориса под Троей. И погибло бы еще много славных богатырей, кабы я не отобрал у людей опасную игрушку.
Принял Святобор волшебное оружие, и вмиг оно стало ему в пору, уменьшившись в размерах. Но даже теперь лук был шести локтей и с превеликим трудом согнул его богатырь, натянув тетиву. Словно струну на гуслях, осторожно тронул ее смертный - зазвенела тугая тетива, взяв мрачные низкие ноты.
– Аж дух захватывает!
– наконец, завороженно вымолвил человек.
– Нет спасения от его призрачных далекоразящих стрел, нет им преград. Лук мой не знает промаха!
– сказал суровый бог- Владей им, Святобор, пока не сгинет твой злейший враг. Но большего ты не проси. Гоню я тучи грозовые, и с корнем вывернуть могучие дубы под силу мне. Вздымаю волны я на море, и сокрушительным ударом ломаю айсберги и льды. Но есть превыше воля, которую и мне не преступить... Теперь, закрой глаза! Но лишь откроешь их - узришь ты путников, и следуя за ними, найдешь успокоение терзаниям.
– Спасибо!
– начал было Святобор, но властный взгляд Стрибога заставил его поберечь благодарственные слова на потом.
Он почувствовал всей кожей, всей своей непрочной сущностью, как бурный, стремительный
* * * Когда любопытство взяло верх, и волхв приоткрыл глаз, потом открыл и второй- он стоял на выжженном солнцем поле, крепко сжимая в кулаке кибит лука за верхний из его рогов. У ног он увидел вечно полный стрелами колчан Стрибога и сафьяновый налуч, сложенный поверх него, а также пару своих мечей, воткнутых в суглинок.
Стрелы были самыми разными, кипарисовыми, березовыми, тростниковыми, кленовыми или тисовыми, но как он вскоре убедился, хозяин лука всегда доставал из тула именно ту из них, что была необходима, можно кайдалик с плоским железком или обыкновенную севергу, а хочешь- длинную дардесстрелу или барбилон с зубчатым наконечником. В кармане на боковой стороне колчана хранилась крепкая круглая тетива, и как потом оказалось, она не знала сносу.
Лишь только он разобрался со снаряжением и выбрался на более- менее заметную дорогу, ведущую через поле, как невдалеке замаячили две фигуры.
Святобор ускорил шаг и вскоре догнал странную парочку- это были мертвецки пьяный франк и его более трезвый слуга. Веселый рыцарь горланил незатейливую песенку, а его попутчик, и главным образом лошадь простолюдина, изнывали под тяжестью доспехов их тучного хозяина. Несмотря на это балладу изредка прерывали едкие замечания на ломаном французском:
Во славу милых сердцу дам Тра- та- та, тра- та- та!
В поход собрался наш Бертрам.
Трам- та- та, да трам- та- та!
И если б не один порок, Тра- ля- ля, тра- ля- ля!
Сам черт сравниться б с ним не мог.
Трал- ля- ля, эх, трал- ля- ля!
– Ведь, пил безбожно сэр Бертрам, как не советуем мы вам!
– Ио- го- го! Иого- го!
– откликнулась лошадь слуги.
– Молчит, дурак! Тебе ли судить благородного сира! Запомни, доброе винцо греет душу!
– Я что? Я ничего, хозяин! Это моя кобыла...
– Тогда замолкните....замолчите... А, какая разница! Оба... Вдвоем... Тишина!
Раз едет лесом на коне...
Тра- та- та, тра- та- та!
И видит замок на горе...
Трам- та- та, да трам- та- та!
Он надевает свой шелом Тра- ля- ля, тра- ля- ля!
На всякий случай, если что!
Трал- ля- ля, эх, трал- ля- ля!
– А в замке том, небось, дракон ?
– Угу!
И впрямь, ведь там живет дракон!
Крадет маньяк девиц и жен!
– Сэр Родж... Простите, сир Роже! Вы не могли бы опустить припев? Это портит балладу...
– Заткнись, скотина, и слушай дальше, если ни на грош не разбираешься в высоком искусстве рифмопле...
рифмо- сло- же- ния.
"Эй, змей гремучий, вылезай!
Кулак могучий мой узнай!
Стучит в ворота сэр Бертрам.
Тарам- парам, парам- тарам!
– Сэр рыцарь! Может быть, нам сделать привал. Глядите! Вон и солнышко к закату клонится!
На мощной городской стене Тра- ля- ля, тра- ля- ля!
Мелькает белый силуэт...
Трал- ля- ля, эх, трал- ля- ля!
Глаза бросают томный взгляд Тра- та- та, тра- та- та Вот так все женщины глядят...
– Сир!