Падение Башен

Дилэни Сэмюэль Р.

— Это явно не оно. Но все равно, неси его. То кто-то украл, но мы найдем его. Пошли дальше!

— Сюда, — сказал Джон, увлекая Алтер в переулок.

— А как насчет лопнувшей магистрали?

— Вряд ли будет глубоко. Но ведь почти все дороги к гавани блокированы. Идти в обход очень далеко.

— Ну, мы оба умеем плавать, — пожала плечами Алтер. И они зашлепали по воде.

Завернув за угол, Джон вдруг остановился. Вдалеке послышалось шлепанье многих ног.

— Неды? — спросила Алтер.

— Пошли.

* * *

У

следующего угла они опять остановились. Что-то двигалось к ним через улицу. Сначала это был белый огонь. Затем он стал энергоножом в руке парня в пижаме с надписью «Палата 739». За ним ковыляло с десяток людей. Но эти люди не походили на недов. Они не ожидали атаки, когда высокая женщина вдруг закричала, указывая на них дрожащим пальцем:

— Это, наверное, у них! Хватайте их, пока они не удрали!

Кто-то кинулся в ноги Джону и дернул их. Джон упал. Кто-то схватил Алтер за руку, другие — за плечи.

— Джон! — крикнула она, — посмотри на эту женщину!

— Боже! — воскликнул Джон. — Это же королева-мать!

— Но ведь говорили, что она в психолечебнице в... — И тут Алтер поняла, кто эти люди.

Взлетел кулак и Джон потерял сознание. Женщина в жестяной короне подошла к нему.

— Ты украл это! Где оно!? Отвечай! — Она выхватила у юноши энергонож.

— Ваше Величество! — закричала Алтер. — Умоляю вас!

Ее крепко держали за локти.

Лезвие остановилось в воздухе. Старуха повернула голову:

— Ты назвала меня Ваше Величество, значит, ты знаешь, кто я?

— Вы королева-мать. Не делайте ему вреда, Ваше Величество!

— Да... — женщина задумалась. — Да, правильно. Но... он украл это у меня. — Она снова взглянула на Алтер. — Да. Я королева... Но они, — она показала на людей вокруг, — не верят. Хотя они идут за мной, раз я велела, и делают, что я приказываю, потому что иначе я буду злиться, но они все-таки не верят. Видишь, у меня отняли корону, и я должна носить жестяную, и кто узнает во мне настоящую королеву?

— Я знаю, Ваше Величество! А что касается вашей короны, то важна идея, а не предмет.

Старая женщина улыбнулась.

— Да, ты права.

Она потянулась к шее Алтер и коснулась пальцами ожерелья из раковин.

— Красивая драгоценность. Мне кажется, я помню ее. Может, у меня было такое? Ты, наверное, графиня или принцесса королевской крови, раз носишь такие драгоценности.

— Нет, Ваше Величество.

— Это же из моря. Значит, ты по крайней мере, герцогиня. Впрочем, благородная дама никогда не допытывается о ранге другой. Я забылась. Достаточно знать, что ты из нашей семьи. — Она снова повернулась к Джону. — Но этот человек, я знаю, украл это. Я убью его, если он не вернет мне это!

— Ваше Величество! — закричала Алтер. — Он мой друг и такой же благородный, как и я. Он ничего не брал у вас.

— Тогда кто же это взял?

— Что «это»? — рискнула спросить Алтер.

— Я... я не помню... у меня взяли корону,

скипетр, даже мой... и я не могу нигде найти его! — она подняла выше искрящийся нож и снова повернулась к Джону. — Он украл это!

Руки, державшие Алтер, ослабили захват. Она ринулась к Джону и упала перед ним на колени, лицом к ножу.

— Ваше Величество, сделайте один порядочный поступок в своей жизни, не делайте зла этому человеку! Вы — королева. Не мне говорить вам, что не подобает королеве показывать такой гнев, если ей не нанесено оскорбления. Вы королева и должны быть милосердной.

— Я... королева? — старуха вдруг заплакала. — Я вспомнила! Это был портрет моего сына. У меня было два сына. Сначала украли младшего, потом убили старшего. Но у меня был его портрет в металлической рамке. Такие продавались в гаванях за полденьги. Но мне даже его не оставили. Все, все исчезло...

Лезвие упало в воду и укоротилось. Парень из палаты 739 поднял его. Королева, плача, пошла прочь, все остальные потянулись за ней.

Джон сел. Алтер прилгала к себе его голову.

— Джон, ты не видел ее... Разговаривать с ней без крика было самым трудным делом в моей жизни.

Джон кое-как встал.

— Ну, я рад, что тебе это удалось. Давай пойдем побыстрее к этому проклятому судну. Ну, успокойся.

Луна уже осветила, море, когда они подошли к докам грузовых судов. Они поднялись на борт, и через несколько минут грязное судно вышло из дока. Они облокотились на поручни, на дрожащее отражение луны в море.

— Помнишь, мы читали стихи? — спросила она. — Какое мы не поняли?

— Что-то насчет одиночества. Я не помню начала.

— Я помню, — Она процитировала:

— «Великое спокойствие также двусмысленно, маниакально и свободно, как великое отчаяние...»

Голос позади них продолжил, и они обернулись.

— ...крик любимцев в разграбленной ночи, отвернись, поэт, к древним грезам, пока слезы падают в море при лунном свете... Дальше не помню.

— Где ты слышал это? — спросил Джон. Матрос вышел из тени кабины.

— Мне сказал это мальчик с такой чудной парой. Он говорил, что сам написал это.

— Какой мальчик с парой?

— Ну, ему наверное, лет двадцать. Для меня мальчик. Они были здесь втроем. У мужика больно уж занятная голова. Он больше сидел в своей кабине, а мальчик ходил повсюду, со всеми разговаривал, читал свои стихи.

— Видимо, Катам очень торопился, если уехал без какой-нибудь жизненной пены, — сказал Джон.

— Не удивительно, что нет записей, что их геликоптер ушел на материк, — сказала Алтер. — Они, наверное, спрятали его в городе, а сами сели на судно. Джон, он сказал, что Ноник ходил повсюду, болтал со всеми, возбужденный и довольный. Что-то не похоже на человека, жену которого только что...

— Я не сказал «довольный», — перебил матрос. — Скорее, истеричный. Он задавал вопросы странные. Но иногда ходил, отвернувшись от всех.